Альберт Кампензе. Письмо к папе Клименту VII о делах Московии

Альберт Кампензе в своём письме к Папе описывает положение Московии начала XVI в, т. е. времена царствования Василия III. Само письмо было написано где-то в 1523-1534 гг., вскоре после вступления Климента на папский престол.

Кампензе сам не посещал Московию, свои сведения о делах московских он узнавал от купцов и своих родственников, проживавших там длительное время. Вот что он пишет во вступлении письма Папе Римскому:

"В следствие всего вышесказанного я почёл делом полезным для Вашего Святейшества представить, вместе с описанием пространства, пределов, нравов и обычаев Московии (вовсе неизвестной Историографам и Космографам нашим), несколько замечательных сведений, которые, по любознанию своему, собрал я от некоторых наших купцов, а также от отца и брата моего, проживавших долгое время в Московии и коротко ознакомившихся с языком, письменами и обычаями Московитян".

Интересным сведением этого донесения Папе является противопоставление Руси Литве и Московии, т. е. как в самой Руси, так и в Европе чётко разграничивали область Руси, Московии и Литвы, не смотря на то, что у всех этих стран (кстати, и в Молдавии тоже) был тогда один общий официальный язык - руский (русинский), но народы проживали там разные.

Lettera d’Alberte Сampense intorno le cose di Moskovia. Al beatissimo Padre Clemente VII, Pontefice Massimo 

ГЛАВА I. О положении Московии и её пространстве; о Татарском Императоре Тамерлане и о народах, сопредельных Московитянам 

Московия, лежащая в дальнем от нас расстоянии, по направлению к востоку, занимает в длину и ширину огромное пространство. Протяжение её от запада на восток составляет более шестисот миль Немецких, или трёх тысяч миль Итальянских , а именно: от Новгорода (Novogardia) до Москвы пятьсот Итальянских, или сто Немецких миль (следовательно Лапландия, лежащая гораздо выше Новгорода, отстоит от Москвы еще далее); от Москвы до Вологды (Volochda) сто Итальянских миль; от Вологды до Устюга (Uszhuga) столько же; от Устюга до Вятки (Viathka) столько же; от Вятки до Печоры (Perusrani) тридцать Немецких миль и столько же отсюда до Вогуличей (Vahulzrani). Сему последнему народу сопредельны многие Скифские племена, живущие далее к Северовостоку в Азиатской Сарматии и также подвластные Московитянам.

В ширину, т.е. с юга на север Московия простирается от земли Руссов (так в переводе у Семёнова В. И.) и Литвы вплоть до Океанов Скифского и Северного. С запада она граничит с Ливонией, Балтийским морем и с Лапландией, а с востока не замыкается общими пределами Европы; но простирается далеко за Танаис (Дон - прим. авт.), составляющий границу Европы и Азии и даже за Ра (Волга - прим. авт.), величайшую из рек Азиатской Сарматии (Азиатской Сарматией издревле считали земли, лежащие на восток и север от Дона и Азовского Моря - прим. пер.), вплоть до Гиперборейской Скифии, лежащей на северовосточном краю Азии.

На сем пространстве обитают многие народы, а именно: Югры (Iugri), Карелы (Corelli), Печоране (Perusrani - так записано у Кампензе), Вогуличи (Vahulzrani), Башкиры (Baschirdi) и Черемисы (Czeremissi). В недавнем времени все они покорены Московии Великим Князем Иоанном (Ivan), предшественником ныне царствующего Великого Князя Василия. Несколько пониже их к северовостоку, также по ту сторону Ра, сопредельно с Княжеством Суздальским, живут Ногаи (Nogai) или западные Татары, составляющие самое северное племя из всего Татарского народа. Ещё пониже их, по направлению к реке Ра, в царстве Казанском (Ducato di Cazan), отстоящем от Москвы на двадцать семь дней пути, находится другое татарское племя, подвластное Московитянам и называемое по месту жительства своего Казанскою ордою. Наконец, ниже сей орды, на пространстве между реками Танаисом и Ра, и как бы к юговостоку, Татары занимают обширнейшие равнины, простирающиеся вплоть до морей Чёрного и Каспийского. Равнины сии уже более трёхсот лет не были посещаемы нашими путешественниками; ибо около 1210 года, Татары, прибыв от подошвы Североиндийского хребта, заняли все земли, выше Меотийских болот и Танаиса лежащие, вытеснив из них и почти совершенно истребив прежних обитателей: Гетов или Готфов. Ныне разделены они на 5 орд или племён (moltitudini) (в роде пяти отдельных Государств), из коих главнейшая, породившая так сказать все прочие и выславшая их в виде колоний, есть Джагатайская или Заволжская (Savolensi). Государь сей орды, называвшийся Темир-Кутлу и известный в Истории под именем Тамерлана, ещё на нашей памяти, подобно молнии (с 1,200,000 воинов, как повествуют историки наши), опустошая и разоряя все встречавшееся ему на пути, проник через Азию в Египет и победил Турецкого Султана Баязета, который сам в то время, захватив Македонию, Фессалию, Фокиду, Беотию и Аттику, и ослабив частыми набегами Иллирию и Булгарию, с жестокостью, в продолжении долгого времени держал в осаде Константинополь, главу Христианской Империи. Император Константинопольский принужден был, оставив столицу свою, бежать во Францию и в Италию, дабы просить помощи противу Баязета. Между тем Тамерлан принудил сего последнего снять осаду Константинополя и, выступив противу него с огромную ратью, разбил его, победил, взял в плен живого, заковал в золотые цепи и долгое время всюду возил за собою. Отец этого Тамерлана известен у нас в Истории под именем Батыя (Кампезе ошибочно считает Батыя отцом Тамерлана, скорее всего, это поверие, бытовавшее в те времена - прим. авт.); на Татарском же языке называется Занка (Zanca) (Занка - искажённое название тат. титула Сагин - прим. пер.). Во время Иннокентия IV вошёл он северным берегом Меотийских болот (Азовского моря - прим. авт.) с огромным войском в Европу и, завоевать сперва Росию (так в переводе у Семёнова В. И.), (где разрушил богатейший город Киев (Chiovia), разбил Поляков, Силезцов (Sletii) и Моравов и наконец устремился на Венгрию, которую разорил в конец и привёл через то в ужас и трепет весь Христианский мир. До него все Татары были идолопоклонники. Он первый, по убеждению Сарацинов, принял Магометанскую веру. – и потомки его досель пребывают упорными последователями сего учения. Может быть, они были бы Христианами, если бы Христос имел таких ревностных Священников и Епископов, каких имеет вероломный Магомет...

На запад от них [московитов], по направлению к Прусскому морю живут, также сопредельно с Московитянами, Россы, Литовцы и Самогеты (Жмудь - прим. пер.). Пространство между страною, занимаемою Татарами и Пресским морем, составляет около тысячи Итальянских миль, а именно, от Киева, бывшей столицы Русской до Вильны, столицы Литовской, пять сот миль, а от Вильны до Прусского моря около трёх сот пятнадцати миль; остальное же пространство, недостающее до означенных нами 1000 миль, лежит за Киевом, по направлению к востоку. Со времен Ягеллона, первого Великого Князя Литовского, Самогеты и Литовцы находятся под властью Польши. Государь сей, приняв Христианскую веру и сделавшись Королем Польским, под именем Владислава, обратил в Христианство своих Литовцев и Самогетов. Это случилось ещё на памяти отцов наших, не более как за сто тридцать семь лет пред сим. Великий Князь Московский Иоанн (Ivan overo Giovanni), о котором выше сего было упомянуто, а также преемник его, ныне царствующий Князь Василий, неоднократно, как при теперешнем Польском Короле Сигизмунде, так равно и при его предшественниках Александре и Казимире, домогались владения большей части Литвы, т.е. стран, лежащих между Борисфеном, Меотийскими болотами и Танаисом и составлявших прежде Царство Россов. Киев, столица сего Царства, при реке Борисфене, есть один из красивейших и богатейших городов, не смотря на то, что был разграблен и разорён в конец жестокостью и неистовством Татар, которые и теперь ещё, по соседству своему с Литвою, делают частые набеги на земли Россов, от чего земли сии в настоящее время весьма мало населены.

Притязания свои Князья Московские основывают на том, что Россия (так у Семёнова В. И.), находящаяся ныне во власти Короля Польского, равно как Лемберг (cilta Leopolina) (Львов - прим. авт.) и вся часть Польши, простирающаяся на север и северовосток от гор Сарматских, следует с неколебимостью Греческому закону и признает над собою власть Константинопольского Патриарха. По сей самой причине весьма многие до сих пор ещё считают за одно Московитян и Россов или Рутенов, опираясь на то, что они говорят одним языком и исповедуют одну веру.

Но довольно о племенах, сопредельных Московитянам. Обратимся теперь к тем, которые находятся под властью Московского Государя.

ГЛАВА II. О Княжествах и областях, подвластных Московии 

Государство Московское, объемлющее значительное пространство в длину и ширину, заключает в себе множество обширных областей и Княжеств, из коих главнейшие будет ниже сего исчислены мною. Для соблюдения же принятого порядка, начну я с тех, которые более нам известны, а именно с ближайших к Польше и Литве.

На север от Литвы прежде всего встречается Княжество Псковское (Ducato di Plescovia), имеющее до трёх сот тридцати Итальянских миль в длину и целою третью более в ширину. Столица сего Княжества есть Псков (Plescov overo Plescovia), обширный и укрепленный город на реке Двине (Zuiva). За несколько лет перед сим Василий, нынешний Государь Московский, завоевал это Княжество со всеми принадлежащими к нему землями, при чём взял более тридцати крепостей, хорошо снабженных и укреплённых, которыми Псков владел в Литве и остальной части Московии. Коренных жителей перевёл он в свои владения, а Псков населил Московитянами. Княжество это, лежащее выше Ливонии, принадлежало прежде Польше и Литве. На восток от оного находится Княжество Смоленское (Ducato Smolenchino), которое по пространству своему гораздо обширнее нежели Псковское. Главный город его есть Смоленск (Smolencho) при реке Борисфен (Днепр - прим. авт.). Василий недавно отнял это Княжество у Короля Польского и у Литовцев и присоединил к своим владениям. С севера и северовостока Смоленское княжество граничит с Княжеством Можайским (Ducato di Mosaisco), имеющим триста пятьдесят Итальянских миль в длину и столько же в ширину. Предшественник Василия, Иоанн, отнял его силою оружия у Александра, предместника ныне царствующего Короля Польского Сигизмунда. К северозападу от Можайского Княжества лежит Княжество Новгородское (Ducato di Novogardia), в котором находится знаменитейший и богатейший из всех северных городов – Новгород (Novogrod overo Novagardia), отстоящий от Балтийского моря на двести две мили. Он обширностью своею более Рима; за то строения в нём почти все деревянные. В Новгороде встречается столько богатых и великолепных монастырей и столько храмов, изящно и пышно разукрашенных, что для описания одной церкви Св. Николая, весьма уважаемого Московитянами, потребуется не менее целого года. Этот знаменитый город, находившийся прежде под властью Литвы был взят со всеми принадлежащими к нему землями у Казимира (в 1470 г. новгородцы решили пригласить на княжение ставленника Каземира IV, брата киевского князя, Михаила Олельковича; в 1471 г., после смерти брата, Михаил отправился в Киев, после чего началась Московско-Новгородская война - прим. авт.) одного из предшественников Сигизмунда, Великим Князем Иоанном, в лето спасения нашего 1479 и присоединён к Московским владениям. Сокровища Новгорода по свидетельству очевидцев вывезены в Москву на 307 повозках, наполненных золотом, серебром и разными драгоценностями.

Вот четыре обширные Княжества, которыми в последние сорок лет значительно увеличилось Государство Московское.

ГЛАВА III. Владения, составляющие собственно Государство Московское

Собственно так называемая Московия, снабжающая Великого Князя, по требованию его, нужным количеством воинов, и где, сверх того, добровольно вписываются в воинскую службу многие благородные всадники, именуемые Боярами и всегда готовые на брань, по первому призыву Государя своего, имеет, как я уже выше сказал, до шести сот Немецких миль в длину и разделена также на множество обширных Княжеств и областей. Первое из них Княжество есть Московское, лежащее на северовостоке от Новгорода. Москва, столица Княжества и всего Государства, замечательна по своей обширности; но строения в ней все деревянные, кроме одной крепости, которая находится посредине, в виде отделанного, довольно большого городка и окружена твердыми стенами и башнями. В Московском Княжестве считается до тридцати тысяч Бояр или дворян, вписанных всадниками на воинскую службу и всегда готовых к бою, по воле Великого Князя. Сверх того Государь может всякий раз, когда только пожелает, собрать шестьдесят или семьдесят тысяч пехоты из молодых людей мужественных и уже совсем вооруженных. В востоку от Княжества Московского лежит Княжество Рязанское (Ducato di Rezan), в котором находятся источники знаменитого Танаиса, отделяющего Европу от Азии. В этом Княжестве считается до пятнадцати тысяч всадников, также из рода Бояр, а из простолюдинов можно без труда набрать во всякое время вдвое или втрое более сего числа. К северу и северовостоку с Княжеством Московским сопределено Тверское Княжество (Principato di Tuverda), превосходящее первое своей обширностью. Главный город Тверь (Tuverd), при знаменитой реке Волге (Volga) или Ра, весьма обширен и гораздо пространнее и великолепнее самой Москвы. В Тверском Княжестве считается срок тысяч всадников из Бояр, и из простолюдинов можно в случае нужды набрать вдвое или втрое более.

Сверх сего в Москве есть ещё много других владений и Княжеств, как то: Княжество Ярославское (Iaroslavia), Шухерцонское (Sehuherzonia) (Юрьев-Польское - прим. пер.), Шаховское (Szachovenia), Рубенское (Rubenia) (Старобуское - прим. пер.), Хельмское (Chelmschi), Цубецувожское (Zubezuvoschi) и Климское (Chimischi). Каждая из сих областей занимает в пространстве от ста до ста пятнадцати миль и выставляет Государю своему, по его назначению, определенное число всадников – из дворян, и пеших воинов – из простого народа. Нужно однако же заметить, что Княжества, в начале сей главы нами описанные, населены более других и потому считаются главнейшими. Далее к востоку, по ту сторону реки Ра, лежит Княжество Суздальское (Ducato di Susdali) и многие другие области, жители коих единоплеменны с Московитянами, и признают над собою их власть. Впрочем все они почти в конец разорены от постоянных набегов Ногайцев (Nahaivi) и других Татар, обитающих далее прочих орд к северу и прилегающих к Суздалю с восточной его стороны.

Государству Московскому подвластна также одна Татарская орда, находящаяся при Казани (городе, принадлежащем Московитянам и лежащем близ реки Ра, в двадцати семи днях пути от Москвы, по направлению к востоку). Орда сия, называемая Казанскою, кочует по степям и может выставить Князю Московскому, по первому его требованию, до тридцати тысяч всадников. Впрочем она соблюдает все обычаи древних Татар и исповедует Магометанскую веру.

К северовостоку от Московии, за Вяткою и Устюгом, в расстоянии пяти сот Немецких миль, живут Печоране и Вогуличи, народы племени Скифского. Не за долго перед сим Великий Князь Иоанн, предшественник ныне царствующего Князя Василия, покорив их своему владычеству, принудил креститься и исповедовать Христа, и дал им в духовные наставники Греческого Епископа или Владыку (Vladico). Говорят, что по отбытии Великого Князя, варвары схватили этого Епископа, содрали с него кожу и потом умертвили в жесточайших мучениях. Князь, узнав о сем, поспешно возвратился назад, казнил зачинщиков бунта, и дав им другого Епископа, снова обратил их к вере Христианской. За Печоранами и Вогуличами, по берегу Северного Океана, живут другие Скифские племена, как то: Югры, Карелы, Башкиры и Черемисы. Все они находятся под властью Московитян, но доселе ещё коснеют в идолопоклонстве.

ГЛАВА IV. О реках Московии и качествах ее почвы

Московия представляет вид совершенной равнины, усеянной множеством лесов и пересекаемой по всем направлениям пространными реками, наполненными рыбою. Главнейшая из сих рек суть следующая: Борисфен, называемый у Московитян Днепром (Dnieper), берёт свое начало в Княжестве Смоленском близ знаменитой крепости Вязьмы (Versura), завоеванной нынешним Великим Князем Василием у Сигизмунда, Короля Польского и течёт прямо на юг, сначала мимо Смоленска, а потом мимо Киева, бывшей столицы России. Пробежав около трёх сот Немецких миль, он впадает, не далее как в десяти милях от полуострова Таврического, в Чёрное море. – Неподалеку от источников Борисфена берёт начало свое другая река, называемая Двиною. Она стремится прямо на запад, протекает через Княжество Псковское, касается стен самого Пскова и при Риге, городе Ливонском, изливается в Балтийское море. Источник Танаиса находится в Московии, в Княжестве Рязанском, в семи днях пути отгорода Москвы. Река сия течёт сначала к северу, повыше источников Борисфена, потом бежит попеременно к югу, то к востоку, далее поворачивает несколько на запад и орошает плодоносные равнины Татар, и наконец, пробежав около семисот Итальянских миль, впадает тремя рукавами в Меотийское озеро и как бы наполняет его водами своими. Московитяне называют Танаис Доном (Don), т.е. святым, потому что река сия изобилует рыбою и обтекает земли самые тучные и плодоносные. Величайшая же из рек Московии есть так называемая Волга, протекающая в Азиатской Сарматии и превосходящая величиною своею третью часть всех Европейских рек. Источники её находятся на северозападе от источников Танаиса. Она берёт начало своё в обширном озере, называемом Балым и пробежав довольно большое пространство, по направлению к северовостоку, орошает стены Твери, главного города Княжества Тверского, принадлежащего Московии; потом изгибаясь на юговосток, протекает мимо Московского города Казани, и оттуда, разлившись бесчисленными рукавами по обширным Татарским степям, впадает в Каспийское море, в расстоянии двадцати дней пути от Казани. Все эти реки берут начало своё в местах низменных, болотистых и лесистых, а не в тех баснословных Рифейских и Гиперборейских горах, которые произвело воображение Греков, и которых никто ещё не видел в природе; ибо во всей Московии не встретишь ни одного пригорка, разве только на берегах Северного и Скифского Океанов, где обитают Югры, Карелы, Башкиры и Черемисы. При сем случае не могу довольно надивиться дерзости наших Географов, которые без стыда и совести рассказывают невероятные вещи о Рифейских и Гиперборейских горах, в коих, по уверению их, берут начало своё означенные реки. Всё это столько же справедливо, как и то, что повествуют они об обеих Сарматиях и вообще о странах северных. Стоит только подобно мне сличить показания их с рассказами новейших путешественников, чтобы вполне удостовериться в их бесстыдстве.

ГЛАВА V. О Герцинском лесе и деревьях, растущих в оном; о большом количестве меду, собираемого в Московии и о свойствах ее жителей

Герцинский лес, рассеянный частыми и густыми рощами на всем пространстве Московии, снабжает жителей всякого рода деревьями, нужными для их употребления. Вообще у них гораздо более лесу нежели у нас. Сосны – величины невероятной, так что одного дерева достаточно на мачту самого большого корабля, а дуб и клен (roveri) гораздо лучше, чем в наших краях. Эти два дерева, будучи распилены, представляют в разрезе своем удивительную и прелестную смесь цветов, на подобие волнистого камлота. Купцы наши вывозят их в большом количестве в числе прочих товаров из Московии и продают по весьма дорогой цене, не смотря на то, что у нас самих нет недостатка в лесе. Московия очень богата мёдом, который пчёлы кладут на деревьях, без всякого присмотра. Не редко в лесах попадаются целые рои сих полезных насекомых, сражающихся между собою и преследующих друг друга на большом пространстве. Поселяне, которые держат домашних пчёл близ своих жилищ и передают в виде наследства из рода в род, с трудом могут защищать их от нападения диких пчел. Сообразив это обилие мёду и лесов, не удивительно, что всё то количество воска и жидкой и твердой смолы, которое потребляется в Европе, равно как и драгоценные меха привозятся к нам через Ливонию из Московских владений. На берегах Дона и Волги (Ра) растёт сверх того во множестве ревень (Reuponteio) и аир (calamo aromatico).

Московия, не смотря на обширность свою, весьма хорошо населена и так тщательно защищена на границах, что не только никто из служителей или рабов, но даже поселяне и вольные люди не могут выйти за пределы Государства, или войти в оное, без особенной Великокняжеской грамоты. Сему весьма много способствуют обширные леса и болота, которые, заграждая повсюду сообщения, вынуждают каждого держаться больших дорог, весьма бдительно охраняемых Княжескою стражею. Если же кто-нибудь вздумает уклониться от сего общего пути и избрать окольную дорогу, то неминуемо погибнет в непроходимых болотах. Московия весьма богата монетою (добываемою более через попечительность Государей, нежели через посредство рудников, в которых впрочем нет недостатка); ибо ежедневно привозится туда из всех концов Европы множество денег за товары, неимеющие для Московитян почти никакой ценности, но стоящие весьма дорого в наших краях. К тому же вывоз золота и серебра за пределы Государства строжайше запрещён, исключая тех только случаев, когда сам Великий Князь посылает оные на продовольствие войска; ибо он ведёт беспрерывные войны с соседями своими, как для внушения им должного страха, так равно и для распространения своих владений. Впрочем он никогда не употребляет воинов чужеземных, а набирает рать свою из собственных подданных, которыми повелевает с неограниченною властью, имея полное право располагать жизнью их и имуществом. Никто из Московитян не смеет в чём либо противоречить воле Государя, и сей последний властен даже переводить их с места на место и назначать им жительство по своему усмотрению. Мужчины вообще рослы, сильны и привычны ко всем трудам и переменам воздушным; но очень склонны к пьянству. Эта народная слабость принудила Государя их запретить навсегда, под опасением строжайшего взыскания, употребление вина, пива и другого рода хмельных напитков, исключая одних только праздничных дней. Повеление сие, не смотря на всю тягость оного, исполняется Московитянами, как и все прочие, с необычайною покорностью.

ГЛАВА VI. О религии и нравах Московитян

Все многочисленные племена, подвластные Московитянам (за исключением Казанских Татар, исповедующих, наравне с прочими Татарами, Магометанскую веру и некоторых Скифских народов, поклоняющихся идолам) веруют в единого Бога, признают Христа Спасителя и отличаются от нас только тем, что отвергают единство церкви. Существенная же разница между их вероисповеданием и нашим состоит в немногих догматах, которые впрочем сами по себе не слишком важны для душевного спасения и могут, по собственным словам Апостола, скорее быть терпимы, чем искореняемы жестокостью или поставляемы в грех людям, не совсем ещё утвердившимся в вере. Во всём прочем они, кажется, лучше нас следуют учению Евангельскому. Обмануть друг друга почитается у них ужасным, гнусным преступлением; прелюбодеяние, насилие и публичное распутство также весьма редки; противоестественные пороки совершенно неизвестны, а о клятвопреступлении и богохульстве вовсе не слышно. Вообще они глубоко почитают Бога и Святых Его, и везде, где только встретят образ Распятого, немедленно падают ниц с сердечным благоговением.

Московитяне причащаются весьма часто (почти всякий раз, когда собираются в церковь) и употребляют для сего хлеб кислый, принимая святые дары под двумя видами. Служб у них немного и не по нескольку вдруг; но один священник, отправляющий служение, приобщившись сам Тайн Христовых, выносит к народу, в церкви находящемуся, сосуд, наполненный по их обыкновению хлебом и вином; каждый берёт из сосуда часть освященного хлеба, напоенного вином и причащается из своих рук. В церквах не заметно ничего неблагопристойного или бесчинного; напротив того все, преклонив колена или простершись ниц, молятся с искренним усердием. Отец мой и многие другие почтенные особы, проживавшие некоторое время в Московии, уверяли меня, что Московитяне были бы гораздо праведнее нас, если бы не препятствовал тому постыдный раскол их, уничтожение коего было весьма легко для предшественников Ваших и ещё удобнее для Вашего Святейшества, как Вы изволите усмотреть из следующей главы.

ГЛАВА VII. О легчайшем способе привести Московитян к единству Римской церкви

...Ещё за 50, или 55 лет пред сим, когда отец мой проживал в Московии, я часто и с душевным сокрушением слышал от него, что один из Великих Князей (может быть тот самый Иоанн, о котором было упомянуто выше сего, или его предместник) прислал Послов своих из отдаленнейших стран света к Римскому Первосвященнику, с просьбою о соединении церквей; но тот, в чьей власти находился тогда престол Св. Петра, помышляя более о своих выгодах, нежели о пользах Иисуса Христа, потребовал от Московитян значительной дани, в знак их покорности, и сверх того обложил их десятиною и еще другими поборами. Послы, возвратившись в отечество, к немалому соблазну соседственных народов, убедили Князя своего остаться в прежней ереси, утверждая, что закон их гораздо лучше нашего. Не знаю наверно, были ли с тех пор другие какие либо подобные предложения со стороны Московитян; но враги наши уверяют, что в недавнем времени Великий Князь опять возобновил их. Из сего очевидно, с каким малым трудом Московитяне могут быть возвращены в лоно истинной веры (честь этого подвига очевидно предоставлена Вашему Святейшеству), тем более, что нынешний Великий Князь Василий не только не отвергает соединения церквей, но всеми мерами ищет оного. Явным сему доказательством служит то, что во время возвещения блаженной памяти Папою Юлием II буллы о сейме Лютеранском, Василий, чрез посредство Датского Короля Иоанна, с которым находился в самых тесных и дружественных связях, просил о дозволении, в лице своих послов, присутствовать при означенном сейме...

(Далее идёт рассуждение о православных, лютеранах и турках).

Теперь остается нам упомянуть ещё о посольстве Князя Василия к Императору Карлу V, посольстве, прибывшем в Апреле месяце сего года в Испанию, после осьмимесячного пути и как бы совершенно из другой части света. Князь чрез послов своих искал дружбы Императорской, предлагая в замен её всё то, что может только предложить могущественнейший Государь своему союзнику и убеждал Карла (как то известно из многих писем, нами от Мадридского двора полученных) восстать войною против Турок, обещая ему с своей стороны значительную помощь деньгами и войском. Всё это ясно доказывает, сколь легко и удобно склонить Московского Князя, а с ним вместе и весь народ его к единству Римской церкви, а потому преступно бы было не заняться этим делом и не отправить в Москву искусных послов даже и тогда, если бы единственною целью нашею было только спасение множества заблудших душ. – Но ныне, когда гибельное положение Христианского мира требует помощи Государя могущественного (которую он предлагает сам, не взирая на то, что нам следовало бы искать её), ныне, говорю я, не только преступно, но даже безумно коснеть долее в обычной беспечности, отвергать союз для нас спасительный и, посмеиваясь над великодушием Московского Князя, сделать его врагом своим. Последнее без сомнения случится, если мы не примем вызова его и, возблагодарив за оный, не предложим в свою очередь всего, что может быть ему полезно и что мы только предложить в силах.

Не должно отнюдь верить тем, которые утверждают, будто нам нужны одни деньги Московитян, славящихся своим богатством, а помощь их, по причине отдаления Московии от Турок, вовсе бесполезна. Из Смоленского Княжества, принадлежащего к владениям Василия, дорога идёт через землю Руссов (народа сопредельного и дружественного с Московитянами, с коими он следует одним обычаям) прямо в Валахию и Булгарию, а оттуда чрез Фракию в Константинополь. Этот путь весьма удобен для следования войск, как бы многочисленны они не были, а также и для атаки; ибо из всех границ Турции, самая слабая, как мне известно, есть та, которая находится со стороны Московии. К тому же Валахия и Булгария населены исключительно племенами Христианскими, которые, находясь под властью Турок, для них давно уже тягостною, охотно отложатся от них и соединятся с нашими войсками, если только явятся к ним защитники их свободы. Из Валахии же и Булгарии дорога вплоть до самого Константинополя совершенно открыта. В противоположность сим путём, границы Турецкие, как морские так и сухопутные, обращенные к нашей стороне, весьма крепки, хорошо защищены и не могут представить нам такой удобности для нападения, какую Валахия и Булгария представляют Московскому Князю. Мысль, будто Государь сей сочтёт предприятие это слишком для себя отдалённым, совершенно несправедлива; ибо ещё недавно он с воинством своим проникнул чрез места, гораздо более дикие, к самым дальнейшим пределам востока и покорил многие Скифские племена, а некоторые из них принудил даже к принятию веры Христианской.

Письмо Альберта Кампензе к Его Святейшеству Папе Клименту VII о делах Московии / пер. В. И. Cемёнова // Библиотека иностранных писателей о России, т. 1, СПб, 1836, стр. 10-55.