Александр Гваньини. Описание Московии

Среди путевых записок и воспоминаний средневековых иностранных путешественников, посещавших Россию, немалый интерес представляет "Описание Московии" итальянца Александра Гваньини.
Аександр Гваньини родился в Вероне в 1538 г. Он приехал в Польшу со своим отцом ещё совсем молодым, поступив на военную службу к королю. В качестве военного инженера отличился, участвуя в различных военных кампаниях при королях Сигизмунде III Августе и Стефане Батории. Получив польское подданство, в течение 18 лет был комендантом пограничного с Московией Витебска. Совершенно ополячившись, под конец жизни обосновался в Кракове как королевский ротмистр, где и умер в 1614 г.

Об обычаях и нравах Московитов 

Все московиты, или русские, не любят свободы, а предпочитают подчиняться своему государю, которого считают олицетворением власти. Ведь все они, к какому бы сословию ни принадлежали, находятся в тяжелейшей зависимости (при этом личное достоинство ни во что не ставится), о чем будет сказано ниже, при описании деяний нынешнего государя.

Вся знать, вельможи, военачальники, бояре и чиновники — все считают себя холопами, т. е. презреннейшими и ничтожнейшими слугами великого князя, и признают, что все их движимое и недвижимое имущество, которым они лично владеют, принадлежит не им, а великому князю.

Как военное сословие жестоко подавляется великим князем, так простонародье и горожане — знатью и вельможами. Имущество поселян и горожан, которые пренебрежительно называются чернью, или крестьянами, становится добычей военных и знатных. Шесть дней в неделю земледельцы работают на своих хозяев, лишь седьмой остается для личного труда, и работают опи плохо, если их не секут как следует. От хозяев своих они получают определенный земельный надел и пастбища, благодаря которым могут существовать, и платят ежегодные подати.

Ремесленникам предписывается продавать часть плодов своего труда. Когда возрастает стоимость хлеба, тогда труд ремесленников теряет свою цену, так что за дневной заработок (при самой старательной работе) они не могут купить достаточно хлеба. Горожане же и купцы обременены невыносимо тяжелыми податями и вновь измышленными взысканиями, перечислять которые здесь было бы долго.

Если великий князь узнает от доносчиков (которыми полна дума), что у кого-нибудь из купцов обилие серебра и золота, он приказывает призвать его к себе и, используя ложный донос, заявляет, что, мол, узнали мы о твоем злом умысле, поэтому ты будешь наказан как неблагонамеренный человек; если же оклеветанный клялся, что он оклеветан безвинно, то великий князь обычно отвечал: про то пусть ведают свидетели, которые тебя обвинили, моя же совесть спокойна. И вот его тотчас хватают по приказу государя и до тех пор истязают, пока он ire отсчитает великому князю назначенную сумму серебряной монеты.

Есть у московитов и такой обычай: всех тех, кто обременен долгами, по заплатить кредиторам не может, по предписанию закона приводят в определенное общественное место, назначенное для этого; и там судейские слуги жестоко бьют их без всякой пощады бичами и батогами по голеням и икрам до тех пор, пока не заставят заплатить своим кредиторам. Если же последние не удовлетворятся платежом, то многократно избитые розгами, они вынуждены служить кредиторам за долги. В это же место перед лицо великого князя приводят с бранью всех оклеветанных, какого бы сословия они ни были, и если они мало-мальски богаты, то их истязают до тех пор, пока они не заплатят великому князю назначенную сумму (хотя бы они совершенно не были должны).

Обычно рабов все имеют купленных или пленных и часто отпускают их на волю перед смертью. Те, однако, привыкнув к долговременному рабству, вновь продают себя в рабство за деньги другим хозяевам. Свободные и рабы, которые служат своим хозяевам за деньги, не могут уйти от них, когда захотят: ведь если кто-нибудь уйдет без согласия хозяина, другой его не примет в услужение, если не будет рекомендации прежнего хозяина или друзей, ручающихся за его верность. Отец также имеет право четырехкратной продажи сына, так что если сын продан один раз и каким-нибудь образом освобожден или отпущен, то отец может продать его снова и снова, по своему отцовскому праву. После же четвертой продажи всякие права на сына он теряет.

Слуги большей частью обижаются на своих хозяев, если те их не наказывают как следует, ибо полагают, что не нравятся хозяевам, и считают признаком недовольства отсутствие побоев и брани.

Подобно тому как мужчины находятся в тяжелейшей зависимости от великого государя, так и жены у мужей пребывают в весьма жалком положении: ведь никто не поверит, что жена честна и целомудренна, если она не живет взаперти, а выходит из дома. Жены сидят дома, ткут и прядут, но никакого влияния на семейную жизнь не оказывают, так как все домашние работы выполняют рабы. Если мужья жен не бьют, то жены обижаются и говорят, что мужья их ненавидят, а побои считают признаком любви. В церкви их пускают редко, на дружеские беседы еще реже, а на пиры только таких, которые вне всякого подозрения, т. е. — само совершенство.

Однако летом, в некоторые праздничные дни, им позволяют немного повеселиться: все вместе, с дочерьми, они прогуливаются по зеленым лужайкам и там, усевшись по обоим концам какой-нибудь доски, поочередно раскачиваются вверх и вниз, или, чаще, вешают канат меж двух столбов и, сидя на нем, носятся туда и сюда. Потом под некоторые известные песни похлопывая руками, притопывая ногами и покачивая головой, они веселятся, или, взявшись за руки и распевая подобным же образом песни, они водят хороводы. Обычай этот соблюдается у всех русских, преимущественно близко ко времени праздника апостолов Петра и Павла в течение нескольких недель.

Почти все дома у московитов и в деревнях и в городах стоят над построенными внизу погребами и кладовыми, и к ним поднимаются по ступеням. Хотя прихожие в домах довольно обширны и высоки, однако двери делают очень низкими, так что, входя, надо согнуться. В каждом доме у них на почетном месте — нарисованные на досках изображения святых, преимущественно Св. Николая, страстей Христовых, девы Марии и апостола Петра: их они чрезвычайно почитают и поклоняются как пенатам.

Когда один к другому приходит в гости, то, войдя в дом, хозяина приветствует не сразу, а сначала с непокрытой головой озирается — где находится икона, а когда увидит ее, то с благоговением склонив голову, трижды осеняет себя крестным знамением и произносит: «Иисусе Христе, сыне бога живого, помилуй нас!» После этого, протянув друг другу руки и обменявшись приветствиями, целуются; по обычаю предков, они часто наклоняют голову, что делают как мужчины, так и женщины. При встрече они расспрашивают друг друга обо всех родственниках: хорошо ли себя чувствует отец, мать, жена, сыновья, братья и т. д.; после каждого вопроса и ответа они многократно кивают головой и внимательно следят друг за другом, кто из них больше кланяется. И так, попеременно кивая, соревнуются в уважении. Наконец, гость, собираясь уходить, трижды осеняет себя крестом, произнося ту же молитву, что и вначале, и уходит, обменявшись приветствиями с хозяином.

В стремлении к почету они прибегают к удивительным церемониям. Людям небогатым нельзя въезжать на коне в ворота более богатого человека. Мало-мальски известные хозяева и чиновники, как простые, так и знатные, целыми днями сидят дома и очень редко появляются в общественных местах: этим они надеются снискать у народа больший авторитет и уважение.

Если кому-нибудь из знатных люден надо пройти даже очень небольшое расстояние — в четыре-пять домов, за ним обязательно ведут коня — не для пользования, а ради хвастовства (к чему начали привыкать также и литовцы). Знатный, даже если он беден, считает для себя позором делать что-либо своими руками.

Немногие из правителей имеют право казнить преступников, ибо все дела и споры в Московии решаются великим князем и его чиновниками. Никто из подданных никого не имеет права истязать, так как злоумышленников из любого сословия обычно присуждают к смерти великий князь или главные чиновники. Беднякам не всегда открыт доступ к великому князю, да и к чиновникам он очень затруднителен, поэтому люди незнатные могут добиться справедливости большей частью лишь взятками.

Консул, или претор, играющий роль судьи, в каждом крупном городе назначается великим государем и называется по-русски окольник.

Одежду все носят очень длинную, она ниспадает складками до самых пят, преимущественно голубая или белая. Носят они войлочные шапки из валяной шерсти, невысокие красные сапоги ниже колен; подошвы их слегка приподняты в носках и подбиты железными гвоздиками. Надевают рубахи, вышитые у шеи разноцветными шелками, а у знатных затканные золотом, украшают их ожерельями из драгоценных камней, жемчуга или бусин серебряных или золоченых медных. В знак некоего таинства они носят на шее кресты; у знатных они серебряные или золотые, украшенные драгоценными камнями, у простолюдинов же — железные или медные.

При этом одежда у всех находится в соответствии с общественным положением: по распоряжению великого князя людям небогатым и простым, под угрозой тяжкого наказания, запрещается богатая и пышная одежда. Если же замечают какого-нибудь человека низкого происхождения, одетого слишком пышно, его называют предателем и вероотступником и берут под подозрение, говоря: «Неверный! откуда у тебя такая одежда господского фасона (господами они называют поляков и литовцев)? Уж не собираешься ли ты вероломно переметнуться к ним? Да ведь эта одежда — недостаточная плата для тебя!» И тотчас его обвиняют и сурово наказывают как личность подозрительную. Итак, одно одеяние предписано людям победнее, но знатным, другое — чиновникам и вельможам, третье — горожанам и поселянам: по достоинству, положению и имуществу каждого.

В кладовой великого князя хранится много пышных одежд, которые он дает на время всем и каждому из своих придворных на какое-нибудь торжество или для приема иностранного посла. Да и другие знатные лица, собираясь на дружескую пирушку, или на свадьбу, или на ежегодный праздник какого-нибудь святого и желая одеться торжественнее и пышнее, берут себе одежду из кладовой великого князя и платят установленную цену за временное пользование ею. Потом взявший возвращает одежду кладовщику в неповрежденном виде, а если она окажется кое-где запачканной, то виновника заставляют отсчитать деньги за нее, согласно оценке, и вразумляют розгами, чтобы не допускал этого в дальнейшем.

Когда государь Московский собирается отправить послов с изустным поручением к царю Польскому или к другим иноземным государям, он обычно дает всем придворным и знатным людям, сопровождающим послов, [439] торжественные одежды, оружие и уборы из своей кладовой за определенную плату. Назначается распорядитель всеми этими вещами, который в установленном порядке выделяет, по мере надобности, уборы каждому, принимает их обратно и хранит. Вернувшиеся с посольства платят великому князю, согласно договору, деньги за пользование одеждой и прочими уборами и возвращают вещи. Если же кто-нибудь их испортит, того, проучив розгами, заставляют за уборы заплатить.

Ежегодно по определенным дням соблюдается у всех русских и московитов такой обычай: юноши, да и многие женатые мужчины выходят из городов и деревень на широкое и красивое поле. Вокруг собирается масса людей, а они, по данному сигналу, со свистом и криками, как то у них в обычае, сходятся врукопашную, без всякого оружия, и устраивают сражение. Они со страшной силой колотят друг друга кулаками и ногами, попадая в лицо, в грудь, живот и пах. Часто их выносят оттуда полуживыми, а нередко даже мертвыми. Такого рода сражения устраиваются, говорят, для того, чтобы юноши привыкли терпеть розги и всевозможные побои.

(Об "Описании Московии" Александра Гваньини // Античность и современность. К 80-летию Федора Александровича Петровского. М., Наука, 1972, стр. 435-440).