Гийом Левассер де Боплан. Описание Украины (Ч. 3.).

(Продолжение) 

О Крымских татарах 

Раз коснувшись страны татар, я считаю не лишним сказать несколько слов относительно их обычаев, образа жизни, способов ведения войны, порядка, в каком они следуют во время похода, когда врываются в неприятельскую страну и когда отступают в свои степи.

Татары являются на свет слепыми и в первые дни после рождения не могут открывать глаз, подобно собакам и другим животным (Боплан повторяет ходячее мнение или, вернее, насмешку, сложившуюся о татарах на Украине — прим. ред.); они небольшого роста и самые высокие из них не превышают нашего среднего роста; большинство же их малорослы, но коренасты, с очень крупными членами, высоким и толстым туловищем, широкоплечи, с короткою шеею и большою головою; лицо у них почти круглое, лоб широкий, глаза мало открытые, но совсем чёрные и широко прорезанные, нос короткий, рот небольшой с белыми как слоновая кость зубами, кожа смуглая, волосы чёрные и жёсткие, как лошадиная грива. Вообще татары так отличаются наружностью от христианских народов, что легко узнаются с первого взгляда. Ростом и наружностью они напоминают американских индейцев с берегов Мараньяна или Караибов. Все они храбрые воины, крепкие и выносливые, легко переносят усталость и непогоду, ибо, начиная с семилетнего возраста, когда они выходят из своих "кантар", т. е. двухколёсных кибиток, они спят не иначе как под открытым небом и даже с этих лет никогда не получают пищи, пока не собьют её стрелою; так приучают татары своих детей попадать в цель при стрельбе из лука. По достижении двенадцатилетнего возраста их отправляют на войну. Матери ежедневно купают малых детей в солёной воде, чтобы сделать кожу грубее и менее чувствительною к холоду на тот случай, когда придётся переходить реки вплавь в зимнее время.

Нужно различать два татарских племени, крымских и ногайских татар. Первые населяют, как сказано, тот обширный полуостров, который врезывается в Чёрное море и называется обыкновенно Таврическою Скифиею. Ногайцы же делятся на две половины, Большую Ногайскую орду и Малую; обе кочуют между реками Доном и Кубанью подобно дикарям, Одни из них считают себя подданными крымского хана, другие — подданными московская царя, иные, наконец, признают себя независимыми; это племя менее благородно, чем крымские татары, а последние менее храбры, чем буджацкие. Одежду татар составляет короткая рубаха из бумажной ткани, спускающаяся всего на 1/2 фута ниже пояса, порты и шаровары из полосатого сукна, или чаще всего из бумажной ткани, настёганной сверху, более знатные носят стёганный кафтан из бумажной материи, а сверху суконный халат, подбитый мехом лисицы или соболя, шапку из того же меха и красные сафьянные сапоги без шпор. Простые татары накидывают на плечи бараний тулуп, который надевают шерстью вверх во время сильного зноя или дождя. Внезапная встреча с ними в открытом поле может наводить ужас, ибо в такой одежде их легко принять за белых медведей верхом на лошадях; но в зимнее время они выворачивают свои тулупы и шапки, сделанные из того же материала, шерстью внутрь. Вооружение их составляют сабля и лук с колчаном, в котором бывает от 18 до 20 стрел; у пояса висят: нож, кремень с огнивом, шило и 5 или 6 сажень ременных верёвок для вязания пленных, которых надеются захватить во время похода; каждый имеет в кармане нюренбергские часы. Только самые богатые из них носят кольчуги, все же остальные, за неимением такого предмета роскоши, отправляются на войну без панцирей. Они отличаются ловкостью и смелостью в верховой езде, но посадка их неудобная, так как при коротких стременах ноги сильно согнуты в коленах; вообще татарин на лошади похож на обезьяну верхом на борзой собаке. Тем не менее они прекрасные наездники и отличаются такою ловкостью, что при самой крупной рыси перепрыгивают с утомленной лошади на другую свежую, которую каждый держит в поводу, убегая от погони. Не чувствуя на себе всадника, свободная лошадь тотчас переходит на правую сторону и идёт в ногу с первою, держась наготове, чтобы господину удобно было вскочить на неё в случае надобности. Вот как они приучены служить своим господам. Впрочем это особая порода лошадей, некрасивая и плохо сложенная, но необыкновенно выносливая и неутомимая, потому что никакая лошадь не способна пройти в один раз от 20 до 30 миль подобно этим бахматам, как называется эта порода; она отличается густою гривою, которая падает до земли, и таким же длинным хвостом.

Обычную пищу татар как оседлых, так и кочевых за исключением тех, которые живут среди нас, составляет не хлеб, а лошадиное мясо, которое они предпочитают говядине и козлиному мясу, баранины же вовсе не употребляют; они решаются зарезать лошадь только тогда, когда она сильно заболеет и когда нет уже никакой надежды на то, чтобы можно было ею пользоваться. Если лошадь околеет от какой бы то ни было болезни, то они не преминут съесть её, так как народ этот не отличается брезгливостью. Отправляясь на войну, татары продолжают питаться точно также. Они составляют товарищества по десяти человек, и если у кого из них лошадь выбьется из сил и не в состоянии продолжать пути, её убивают. Если при этом случится мука, то её размешивают с кровью просто руками, как свиную кровь для колбас, затем варят в горшке и едят как большое лакомство. Мясо они приготовляют следующим образом: разбирают лошадь на части, треть туши уступают тем из товарищей, которые ничего не имеют, для себя же отставляют только одну заднюю четверть; самые мясистые части режут полосами, как можно длиннее и не более одного-двух дюймов толщиною, кладут на спину лошади, которую седлают, как можно туже притягивая подпругу, садятся на неё и едут в течение двух-трех часов вместе со всем войском; затем слезают с лошади, расседлывают её, переворачивают полосу мяса, смачивая её, чтобы не засохла, собранною с лошади пеною; после того снова седлают и притягивают туго подпругу как в первый раз, опять едут два-три часа, и тогда мясо уже считается приготовленным по их вкусу, как бы тушёным. Вот их лучшее жаркое; всё же остальные части конины, которых нельзя резать большими кусками, они варят с солью, не снимая пены, так как, по их мнению, собирание пены отнимает у мяса весь его вкус и питательность. Так питается этот народ; они пьют хорошую воду, если встретится, хотя случается это довольно редко, а в течение всей зимы пьют лишь растопленный снег. Более зажиточные среди них, например, мурзы, т. е. дворяне, которые имеют кобылиц, пьют их молоко, которое заменяет им вино и водку; конским жиром приправляют варёные зёрна ячменя, проса и гречихи. Вообще у них ничто не пропадает даром; из лошадиной кожи приготовляют ремни, уздечки, седла, нагайки, которыми погоняют лошадей, так как они не носят шпор; всё это они выделывают сами. Те, которые не идут на войну, питаются, сообразно с временем года и возможностью, мясом овечьим, бараньим, козлиным, куриным и разною дичью (свинины они не едят, так же как и евреи); если удастся добыть муки, то они приготовляют лепёшки, которые пекут в золе; вообще же обычную пищу их составляют пшено, ячменные и гречневые крупы, которые они сами возделывают, а также привозной рис. У них мало фруктов, но мёд находится в изобилии; его очень любят и приготовляют из него особый напиток, но не варят его, вследствие чего он вызывает сильнейшую резь в желудке. Татары, живущие в городах, более цивилизованы; они пекут хлеб, подобный нашему; обычное питье их составляет брага, приготовляемая из кипячёного проса, напиток густой как молоко, но опьяняющий; они употребляют также водку, привозимую из Константинополя. Более бедные, не имеющие возможности покупать брагу, приготовляют для себя особого рода питьё: наливают в бочоночек коровьего, овечьего или козлиного молока, сбивают его и, собравши немного масла, разливают в кувшины сыворотку, которая заменяет им напитки; но она быстро окисает, почему приходится изготовлять её почти ежедневно. Народ этот вообще отличается воздержностью; он мало употребляет соли с пищею, но в большом количестве пряности, между прочим турецкий перец. Татары изготовляют ещё один род питья подобный тому, какой употребляют туземцы Мадагаскара, а именно, отваривши мясо с солью, не собирая пены, как мы указали выше, вынимают мясо, а бульон сохраняют и подогревают его, когда хотят пить; такой отвар называется "чорба". Когда жарят мясо, то надевают на вертел целую овцу или ягнёнка, а изжаривши, режут кусками около фута в длину и в четыре дюйма в ширину. Так питаются эти племена.

Мы уже говорили о том, как они живут во время похода; расскажем теперь, каким образом они входят в неприятельскую страну, грабят, жгут, и уводят пленных.

Получив распоряжение от султана идти в Польшу, хан со всею поспешностью собирает войска; армия состоит из 80,000 человек, если сам он участвует в походе; в противном случае численность войска достигает от 40 до 50,000 человек, и начальство над ним поручается одному из мурз. Вторгаются они в неприятельскую страну обыкновенно не раньше начала января, во всяком случае в зимнее время, чтобы избежать возможных препятствий на пути; тогда уже все реки и болота замерзают, что даёт возможность двигаться беспрепятственно во всех направлениях. Когда войска собраны, им делается смотр, после чего армия выступает в поход. Нужно заметить для читателя, что хотя Крым лежит между 46 и 47 градусами северной широты, тем не менее пустынные степи, прилегающие к нему на севере, покрываются светом в течение целой замы до марта месяца. Это обстоятельство служит в пользу татарам и дозволяет им предпринимать столь отдалённые набеги, так как их лошади не кованы, а снег предохраняет им копыта, между тем как обнажённая и мёрзлая земля портит их. Самые знатные и зажиточные делают для своих лошадей подковы из бычачьего рога, которые нашивают им на ноги при помощи тонкого ремня наподобие дратвы или гвоздей; но такие подковы не прочны и легко теряются; вот почему татары опасаются бесснежной зимы и гололедицы, когда скользят и наилучше подкованные лошади. Идут они обыкновенно малыми переходами, около шести французских миль в день и двигаются день за днем со всеми предосторожностями, располагая временем так, чтобы возвратиться раньше, чем лед начнет таять, и отступление сделается затруднительным.

Так приближаются они к пределам Польши, пролагая себе путь по балкам, которые тянутся одна за другою; татары ищут их для того, чтобы остаться незамеченными в степи и укрыться от казацких отрядов, которые стерегут их в различных местах, с целью своевременно предупредить население края об их появлении и направлении их пути. Но татары со своей стороны прибегают к хитрости, избирая, как я уже сказал, для своего пути глубокие долины; останавливаясь для ночлега, они по той же причине не зажигают огня и посылают вперед разведчиков, с целью захватить нескольких казаков и получить сведения о неприятеле; при этом каждый старается выказать как можно больше хитрости и ловкости. Татары идут фронтом по сто всадников вряд, что составит 300 лошадей, так как каждый ведёт в поводу по две свежие лошади для перемены, о чём уже было сказано выше. Их фронт занимает от 800 до 1000 шагов, в глубину строй заключает от 800 до 1000 рядов лошадей, захватывая таким образом три или четыре добрые мили, если шеренги держатся тесно; в противном случае линия их тянется более чем на десять миль. Это изумительное зрелище для того, кто видит его в первый раз, так как 80,000 всадников составляют более 200,000 лошадей, покрывающих степь гуще, нежели деревья в лесу. Издали кажется, будто какая-то туча подымается на горизонте, растёт и растёт по мере приближения, наводя ужас на самых отважных; разумеется, это говорится только о тех, кто не привык видеть такой массы войска за раз. Так движется эта большая армия с остановками в четверть часа через каждый час, чтобы дать помочиться лошадям, которые так хорошо выдрессированы, что пользуются каждою остановкою; всадники также сходят на землю и следуют их примеру, потом вскакивают на лошадей и продолжают путь; всё это делается по первому свистку. Приблизившись к неприятельским границам на расстоянии трех-четырех миль, они выбирают для привала хорошо закрытую местность и останавливаются на два-три дня для отдыха; в это время, пользуясь отдыхом, армия приводится в боевой порядок, а именно — делится на три отряда; две трети войска составляют один корпус, остальная треть разделена на два отряда, из которых каждый образует крыло, т. е. правый и левый фланг. В таком порядке входят они внутрь страны. Главный корпус, который на их языке называется кошем, движется плотною массою вместе с крыльями, медленно, но безостановочно, день и ночь, давая лошадям не более часа для корму и не причиняя никаких опустошений, пока не проникнут на 60 или 80 миль в глубь края. Тогда кош поворачивает назад тем же шагом, между тем как крылья, по распоряжению главнокомандующего, отделяются и бегут каждое в свою сторону на протяжении от 8-ми до 12-ти миль от главного корпуса, направляясь в сторону и вперёд. Я забыл сказать, что каждое крыло, состоящее из 8,000 до 10,000 человек, в свою очередь распадается на 10-12 отрядов от 500 до 600 татар, которые разбегаются в разные стороны, нападают на деревни, окружая их и расстанавливая вокруг по четыре сторожевых поста, а по ночам зажигая большие огни, чтобы никто из крестьян не ушел из их рук; затем грабят, жгут, убивают всех, кто оказывает сопротивление, берут и уводят в плен тех, которые сдаются, не только мужчин и грудных детей, но и скот: лошадей, быков, баранов, коз и т. д.; всех свиней сгоняют в одну ригу или сарай и поджигают с четырёх углов из ненависти к этим животным. Каждое крыло, (как мы сказали), получив приказ не отдаляться более 12-ти миль, вскоре возвращается с добычею к кошу, который оставляет за собою широкую тропу, так как фронт его имеет 500 лошадей в ряд; поэтому его легко найти по следам и в течение четырёх-пяти часов можно догнать корпус армии. Тогда от него тотчас отделяются два другие крыла, численностью равные первым и расходятся одно на право, другое на лево, в свою очередь грабят окрестности, возвращаются как и прежние, а от войска тотчас же снова отделяются два свежих крыла, которые продолжают дело опустошения с такою последовательностью, что корпус никогда не уменьшается в числе; он всегда состоит из двух третей армии, движется шагом, чтобы не утомляться и всегда быть в готовности сразиться с польским войском, если бы оно встретилось. Впрочем такая встреча не входит в их расчёт, напротив того, они стараются по возможности избежать неприятельских сил и никогда не возвращаются тем путём, каким вошли в край; вместо того описывают род дуги, чтобы успешнее уклониться от польской армии, ибо сами они никогда не начинают наступательной битвы, даже защищаются очень редко и то только в случае крайней необходимости. Исключение случается разве тогда, если татары бывают в десять раз сильнее неприятеля, но даже и при таких условиях они не всегда охотно нападают, ибо эти хищники (так должно назвать их) являются в Польшу не для того, чтобы сражаться, но с целью грабить и захватывать врасплох добычу; при встречах с поляками они, по большей части, терпят поражения и уходят, но уже не шагом. Наконец, ограбив и опустошив целую область, татары возвращаются в пустынные степи, которые тянутся на 30 или 40 миль вглубь от границы и здесь, чувствуя себя уже в безопасности, они останавливаются, отдыхают и приводят в порядок свое войско, если оно пострадало в стычке с поляками. Отдых этот обыкновенно продолжается неделю, в течение которой они собирают вместе всю добычу, состоящую из невольников и стад и делят между собою. Самое бесчеловечное сердце тронулось бы жалостью при виде того, как разлучаются муж с женою, мать с дочерью, без надежды когда-нибудь увидеться, и идут в жалкую неволю к язычникам-мусульманам, которые наносят им всякие оскорбления. Зверство татар таково, что они совершают множество самых грязных поступков, как, например, насилуют девушек и женщин в присутствии их отцов и мужей и на глазах у родителей обрезывают детей в честь Магомета. У самых бесчувственных людей дрогнуло бы сердце, слушая крики и песни победителей среди плача и стонов этих несчастных русских, которые плачут, произнося с напевом причитания. Итак, эти несчастные разлучаются в разные стороны; иных отправляют в Константинополь, других в Крым, третьих в Анатолию и т. д.

Вот в коротких словах тот приём, посредством которого татары в течение каких-нибудь двух недель, ворвавшись в чужую сторону, грабят и захватывают в неволю до 50,000 душ и больше; как они обходятся с невольниками после дележа, затем продают их по своему желанию, возвратившись на родину.

Скажем теперь о том, как происходят татарские набеги на Польшу в летнее время; при этом количество татар бывает от 10 до 20,000, не больше, иначе они легко могли бы быть замечены.

Приблизившись на 20-30 миль к границе, они разделяются на 10 или 12 отрядов, около тысячи лошадей в каждом. Тогда половина войска удаляется направо пятью или шестью отрядами на расстоянии одной или полторы мили друг от другая, также точно поступает и другая половина, захватывая такое же пространство по левую сторону от намеченного пути; таким образом они представляют растянутый фронт от 10 до 12 миль шириною. Впереди, на расстоянии около мили, идёт сильный сторожевой отряд, чтобы ловить языка и управлять движением войска; благодаря этому, татары движутся с полною безопасностью. Так идут они, описывая дугу и держась так, чтобы в назначенный день сойтись подобно радиусам в месте, заранее указанном как сборный пункт в двух-трёх милях от границы. Идут они отдельными отрядами из опасения, чтобы казацкие сторожевые пикеты, рассеянные в степи на расстоянии двух-трех миль друг от друга, не узнали точного их числа, между тем как при таких условиях они могут известить лишь о том отряде, какой увидят. Сторожевые казаки, едва заметив издали приближение татар, поспешно ретируются, чтобы поскорее предупредить о том жителей; между тем, как встретив тысячный отряд, они мало этим тревожатся, и бывают случаи, что татары захватывают жителей врасплох несколько дней спустя после получения ими известия. Перейдя границу, татары движутся по водораздельной линии между двумя большими реками, пролагая себе путь по самым возвышенным местностям между истоками малых рек, текущих в большие в одну и в другую сторону. Таким образом, они не встречают преград на пути, грабят и опустошают, но не вторгаются вглубь страны дальше шести или десяти миль и тотчас возвращаются обратно. В общем, они остаются в крае не больше двух дней, затем отступают, как было сказано выше, делят добычу и возвращаются по домам. Такие набеги предпринимаются независимыми татарами, которые не подчиняются ни хану, ни султану и населяют Буджацкую степь, простирающуюся между устьями Днестра и Дуная, как уже было сказано выше. В моё время здесь числилось не менее 20,000 беглецов и изгнанников. Эти татары храбрее крымских и лучше закалены, благодаря постоянным стычкам с неприятелем; лошади их также лучше. В степях, отделяющих Буджак от Украины, пребывает обыкновенно от 8,000 до 10,000 татар, распределённых на отряды в тысячу человек, которые размещаются на расстоянии десяти до двенадцати миль друг от друга в ожидании поживы. Передвижение в этих степях сопряжено с такими опасностями, что казаки, в случае необходимости, переходят их табором, т. е. окружённые возами. Для этого возы располагаются в два ряда по 8 или 10 на фронте и столько же сзади; в середине помещается пешее войско, вооружённое ружьями, короткими пиками и косами, надетыми впрямь на древки, между тем как конница окружает табор извне. Впереди, позади и по сторонам едет стража на расстоянии 1/4 мили, чтобы выслеживать татар и извещать сигналами об их появлении; тогда табор немедленно останавливается. Если татары открыты первыми, казаки одерживают над ними верх; зато если сами они замечены раньше, татары захватывают их врасплох и стараются взять табор приступом. Вообще, странствуя по этим степям, можно повторить итальянскую поговорку: "buono pede, bon oche" ("хорошие ноги, хорошие глаза" — прим. авт.). Мне случалось несколько раз встречать в степи татарские отряды более 500 человек, которые атаковали наш табор, но ничего не могли нам сделать, хотя меня сопровождали всего 50 или 60 человек казаков; в свою очередь и мы не могли получить над ними перевеса, так как они держались постоянно вне наших выстрелов. Но они ретировались после нескольких притворных попыток атаковать нас, при чём посылали нам на голову целые тучи стрел, так как они пускают стрелу дугообразно и луки их бьют вдвое дальше, чем наши ружья.

Вот хитрость, к которой прибегают татары, когда намереваются скрыться в степи, чтобы напасть на какой-нибудь караван, оставаясь незамеченными. Надо вам знать, что здешние степи покрываются травою до двух футов высоты, так что нельзя проехать, не примявши её; таким образом остаётся вытоптанная тропа или след, по которому легко определить численность татар и принятое ими направление. Чтобы уклониться от сильной погони, они придумали особый прием, состоящий в том, что каждый отряд из 400 всадников делится на четыре части по 100 человек в каждой, которые расходятся в противоположных направлениях, к северу, югу, востоку и западу. Каждый из этих отрядов пробегает около полторы мили, затем снова распадается на три, по 33 человека в каждом и продолжает путь, если не встретится преграда в виде речки; пройдя около полумили, эти кучки ещё раз делятся на три по 10 или 11 человек и снова разбегаются, каждая в свою сторону, что лучше всего можно понять на основании прилагаемого рисунка. Всё это делается менее чем в 1 1/2 часа времени и на всём скаку, ибо если отряд будет замечен, его не спасёт никакая поспешность; поэтому каждый как нельзя лучше знает свою роль. Татары знают степь также хорошо, как лоцмана каждую гавань; все эти мелкие отряды в 10 человек разбегаются в открытом поле по желанию, но в разные стороны, чтобы не встретиться на пути; в назначенный же день собираются все в условленном месте за 10-12 миль от места отправления, где-нибудь в ложбине, где есть вода и хорошая трава, и там делают привал. Каждая кучка движется отдельно; одним бывает близко к сборному пункту, другим гораздо дальше вследствие обходов и изворотов, которые они принуждены делать на пути; травы, примятые одиннадцатью лошадьми, вскоре подымаются, так что до другого дня не остаётся никаких следов. После нескольких дней отдыха в скрытом и безопасном месте, татары пускаются в дальнейший путь уже целым корпусом, по дороге берут приступом какой-нибудь пограничный городок, застигнутый врасплох, или грабят села и убегают в степь, как мы уже видели. Посредством такой хитрости татары имеют возможность скрываться в степи и обманывать бдительность казацкой стражи, которая горячо преследует их, зная, что число их не превышает пяти или шести сот человек. Заметив появление татар, казаки садятся на коней в количестве 1000 до 1200 человек и пускаются в погоню, ищут след и, найдя его, преследуют врагов до центрального пункта, описанного выше. Отсюда следы расходятся во все стороны и в таком количестве, что казаки теряют нить, не знают, в каком направлении продолжать погоню, и возвращаются по домам, говоря, что ничего не могли найти. Вообще встретить татар чрезвычайно трудно, разве только случайно во время ночлега, когда они едят, пьют или спят, но и тогда они держатся постоянно настороже. Зрение их лучше нашего, они видят дальше и отчётливее, так как разрез глаза их меньше и потому зрительный луч сильнее; они открывают нас раньше, чем мы заметим их на горизонте; перевес оказывается на стороне хитрости, а не силы. Если встреча происходит утром или вечером, около часа после восхода или до захода солнца, оба неприятеля наперерыв друг перед другом стараются выиграть расстояние, чтобы иметь солнце с тылу, подобно двум кораблям на море, которые стараются стать за ветром. Наконец, если поляки врезываются во вражеский отряд, а татары не чувствуют себя достаточно сильными, чтобы вооружённою рукою отразить атаку, они как мухи рассыпаются в разные стороны, куда кто может, но убегая оборачиваются и на всем скаку пускают стрелу из лука так метко, что никогда не промахнутся на расстоянии от 60 до 100 шагов. Поляки не могут преследовать их, так как их лошади имеют более короткое дыханье. Пробежавши около четверти мили, татары собираются вновь, все вместе оборачиваются назад и устремляются фронтом на неприятеля, затем снова рассыпаются, если ряды их прорваны и отступают всегда в левую сторону, так как им труднее сворачивать вправо. Благодаря этому маневру, они до того утомляют поляков, что принуждают их к отступлению; но, как я уже сказал, такая игра происходит только тогда, когда татары бывают десять против одного; в противном случае они обращаются в действительное бегство. Вот как ведётся война в этих странах.

Гийом Левассер де Боплан. Описание Украины / пер. Мельника К. // Мемуары, относящиеся к истории Южной Руси. Вып. II (первая половина XVII ст.). Киев, 1896, с. 328-341