Иржи Давид. Современное состояние Великой России или Московии

Иржи Давид, чех по происхождению, один из монахов-иезуитов, которые направлялись в Московию в качестве миссионеров для обслуживания католической общины, члены которой проживали в Москве, в основном в Немецкой слободе.

Трактат Иржи Давида "Современное состояние Великой России, или Московии" описывает события и состояние дел Московского государства кон. XVII ст. (времена соправления царевны Софьи, царей Петра I и Ивана V).

Status modernus Magnae Russiae seu Moscoviae 

О царском дворце

Царский дворец занимает ту часть города, которая называется "Кремленый город" (Кремль — прим. пер.) и огорожена особой стеной. Это глазная часть города. Расположена она на невысоком холме, с одной стороны, с юга, огибается Москвой-рекой, от которой и взято название города. В ней много построек каменных и кирпичных, грубо сложенных по древнему обычаю, мрачных и тёмных. Здесь живут царские принцессы, которые называются "царицы", а также принцы, которые называются "царичи", — всё царское потомство, каждый в предназначенных ему палатах, со своей особой прислугой, или "двором". В этом же городе живёт и патриарх со своим двором.

Здесь можно видеть главные церкви. Первая — кафедральный собор, который они называют "Соборная церковь" Успения святой Девы. Её украшают пять башен, купола их целиком позолочены и сверкают изумительным блеском.

Вторая — св. Михаила Архангела, в которой погребают царей, украшена одной позолоченной башней. Третья — Благовещения св. Девы, в самом вестибюле царского дома, тоже украшена пятью позолоченными башенками. Четвертая — св. Иоанна, называемая у них "Иван Великий", на башне которой знаменитый колокол в 66000 фунтов (речь идёт "Царь-колоколе", отлитом в 1654 г. — прим. пер.). Около этой церкви — другие, меньшие, наподобие часовен. Пятая — Очищения св. Девы, в самом царском доме, где сейчас живёт царь Иван. Шестая — Воскресения Господа Христа, тоже в царском доме, который теперь занимает Пётр. Седьмая — св. Девы и мученика Фёдора Тирона, который принёс сюда её икону. Эта церковь тоже в самом царском доме. Восьмая — св. великомученицы Екатерины. Девятая — церковь Риз положения, в которой, как говорят, хранятся остатки христовой одежды. Десятая — св-х Петра и Павла. Эту церковь постоянно посещает Пётр. Он же и позаботился о её постройке в честь апостола своего имени. Каждая из них имеет своих протопопов, или попов, которые ежедневно по очереди отправляют богослужения. В патриарших палатах есть церковь Двенадцати апостолов и ещё другая, трёх св-х митрополитов Московии, Петра, Алексия и Ионы. В этом же городе есть монастырь Михаила Архангела, в котором похоронен Алексий, митрополит Киевский. Здесь живут сто двадцать монахов. Еще женский монастырь Вознесения Христа Господа. В нем живут почти триста монахинь. Здесь хоронят царских принцесс. Церковь св. Константина и Елены. Церковь св. Марии Магдалины. Церковь имени тех женщин, которые последовали за Христом и мертвого его умащали, называется церковью св-х мироносиц. Богоявленский монастырь, 120 монахов. Монастырь Воскресения Христа, 600 монахов. Собор, или церковь, св. Михаила и его боярина Федора Черниговских князей. Собор св. князя Александра Невского. Церковь св. Ивана Лествичника (так он назван от книги "Лествица", которую он написал), а был он игуменом на горе Синай. Собор Рождества Христова. Собор св. Николая, епископа Миры. Здесь находится митрополит Крутицкий, помощник патриарха. Есть еще и другие, меньшие церкви, принадлежащие отдельным князьям, в их домах, где они живут.

В этом же городе находятся и главные приказы, или курии. Первый приказ — посольский, в котором решаются дела иностранцев. Второй — сибирский, где ведутся дела, касающиеся этого обширнейшего царства. Третий — общий над всеми, называемый "разряд", в котором решаются общие дела империи. Четвертый — дворцовый приказ, в котором разбираются дела знати. Пятый — стрелецкий, в котором разбираются главные военные дела. Но поскольку войско очень большое и не все может доходить сюда, этот приказ делится на много других, разбросанных в разных частях города. Шестой — казанский приказ, где решаются дела этого царства. Седьмой — новгородский, где ведутся дела, относящиеся к Великому Новгороду. Восьмой — Устюжской области. Девятый — каменных дел, где разбираются дела кирпичников и камнетёсов. Десятый — холопский, где разбираются дела холопов, имена которых здесь записываются. В царском дворце, кроме того, ещё есть приказ казны (царская казна), где хранятся все деньги, серебро, золото, драгоценные камни, изделия из камней и всё, сюда относящееся.

В приказе тайных дел ведутся все секретные дела, которые сохраняются в строжайшей тайне. Приказ сытовный, где принимаются все напитки, отправляемые для царского стола: мёд, водка, вино, пиво (это далеко не полный перечень приказов, указанный у Давида, т. к. на протяжении XVII в. существовало до 80 приказов, в том числе около 40 постоянных — прим. пер.).

Это то главное, что находится в городе. Кроме того, светлейшие цари имеют ещё дворцы за городом, куда они время от времени отправляются на отдых. Первый — Коломенское, примерно в миле к югу от Москвы. Сюда обычно выезжает царь Иван. Здание деревянное, рядом каменная церковь. Второе — Алексеевское, построено Алексеем, отцом нынешних царей. Здесь тоже деревянный дворец с каменной церковью. Расположено в неполной миле от Москвы. Третье — Измайлово, также в миле от Москвы, из-за близости зеленых рощ очень удобное место для отдыха. Здесь есть стекольный завод, где немцы производят стекло для нужд царского двора. Царский дворец и здесь деревянный, а рядом каменная церковь, которую нынче царь Иван восстанавливает. Есть сад, большой и хорошо ухоженный. Четвёртое — Преображенское, удалено от Москвы на неполную милю, сюда обычно выезжает царь Пётр и развлекается здесь почти всё лето. Пятое — Воробьёвы горы, отстоят от города на полмили, за Девичьим монастырем. Здание каменное, на холме, окружено рощей, как короной. Сюда имеют обыкновение выезжать и сами принцессы. Шестое — Пресня, очень близко от города. Здесь Пётр построил себе дворец для отдыха. Он больше других любитель развлечений и чаще уезжает для этого за город. А состоят его забавы более всего в быстрых упражнениях, в посещениях стекольного завода, в обучении и смотрах войск, в охоте на зайцев, которых здесь огромное множество. Иногда он развлекается также плаванием на лодках по реке Яузе, протекающей возле Немецкой слободы. Прочие увеселения, принятые у других государей, здесь не в чести.

В заключение уместно будет перечислить всю ныне здравствующую царскую семью. Всей империей управляют неограниченной властью Иван Алексеевич и Пётр Алексеевич, братья от одного отца, но от разных матерей.

Их сестры: 1. Екатерина. 2. Мария. 3. Марфа. 4. Софья, которая недавно царствовала. 5. Феодосия. Шестой в семье — царь Иван. Первые пятеро — сёстры этого царя как по отцу, так и по матери. 7. Феодора. 8. Екатерина. 9. Царь Пётр, царствующий вместе с Иваном. 10. Наталья. Это здравствующие доныне сестры Петра по отцу и по матери, Ивану же и его родным сёстрам они сестры от другой матери. Все они имеют свои дворцы и тратят на свое содержание огромные средства из общей казны. Ни одна не решается выйти замуж. За иностранных государей их не выдают и за своих не отдают из-за неравенства положения. Таким образом они сохраняют свою религию и своё, если можно так сказать, варварство.

О достоинствах, знатности и придворных должностях

Цари пользуются таким почитанием, что нет знатного человека, который бы не искал у них службы, поэтому почти все живут из царской казны. Степени же достоинства следующие: 1. Великие князья. Они или происходят от царского древа, или имеют свои земли в других царствах, но по известным причинам отдали себя под покровительство Москвы и здесь живут. Таков тот царь Иверии, о котором мы упоминали выше. 2. Бояре и князья. Они происходят от самих царей и занимают высшие должности в государстве. Таковым был князь Голицын. 3. Просто бояре, примерно равные нашим графам. Из них многие стоят во главе городов, войска и занимают другие видные должности. 4. Малые князья, примерно равные нашим баронам. 5. Царские кравчие, это должность одна из самых высоких. 6. Окольничие, как бы каштелланы. Эти тоже имеют большую власть, и многие из них командуют гарнизонами и городами. 7. Спальники, это как у нас камерарии. 8. Стольники, которые прислуживают царям за трапезой. Для этих двух должностей берутся обычно боярские сыновья. 9. Думные дворяне. Это придворные советники, лица особого достоинства. 10. Младшие стольники. Для этой должности используются сыновья знати. 11. Думные дьяки. Это советники-писари, подобные нашим асессорам трибуналов. 12. Городовые дворяне, примерно равные нашим рейтарам. Живут они обычно вне города, в имениях, и поэтому называются "городовые". 13. Полковники, которым подчинено определённое число воинов. 14. Головы стрелецкие — капитаны стрельцов, то есть пешего войска. Достоинство их большое. Дочь одного из этого сословия в прошлом году младший царь взял себе в жёны. 15. Стряпчие царского двора — эти ведут все дворцовые дела, примерно таким образом, как наши придворные секретари. 16. Дьяки приказные — писари приказов, которые ведут в приказах дела. Они пользуются большим уважением. 17. Подьячие из приказов, или канцеляристы. 18. Подьячие гостиной сотни. Это купцы и негоцианты, которые ведут торговлю с иностранцами, например, с персами, китайцами, армянами, вывозят к ним товары и другие ввозят. Эти очень богаты. 19. Подьячие всяких чинов. Это всевозможные купцы, ведущие различные торговые дела. Их в Московии очень много. 20. Подьячие всех приказов постоянно занимаются писарскими делами. Их также огромное число. 21. Сотники и пятидесятники. Это офицеры, командующие сотней или полусотней воинов. Есть еще другие сотники и пятидесятники, на которых возложена забота о сотне семейств или домов. 22. Солдаты, они среди воинов самые почетные, из них также выходят знать и офицеры. Их несколько тысяч, и живут они в одном месте близ Москвы, называемом Бутырск. Здесь они занимаются ремеслом и земледелием, получая также жалованье от царя. Они его первые стражники. 23. Драгуны — это вторые в ряду воинских достоинств, за которыми следуют рейтары. 24. Протазанщики — это те, которые несут впереди полка копья и иконы, как наши Forirschuetz. 25. Пушкари, на которых возложена забота о пушках. 26. Стрельцы. Пешее войско, которое между собой делится ещё на различные разряды. 27. Сытники царские, ведают царскими напитками. 28. Царские подключники — это царские привратники. 29. Царские повара. 30. Царские истопники—и эти по своей должности пользуются почетом. 31. Подьячие площадные. Эти писари обычно сидят на площадях и на улицах, и приезжие просят у них свидетельств ради безопасности. 32. Приставы, которых придают в качестве провожатых послам при их прибытии и отъезде. 33. Переводчики. Их очень много, более и менее высоких по достоинству.

Среди женщин самыми большими почестями пользуются матки царские, то есть царские кормилицы. Через них обычно добиваются милостей у царей. Здесь особо нужно заметить, что бояре и высшие чиновники двора никогда не едят за одним столом со своими жёнами, даже на пирах. И сыновья, когда достигают шести лет, живут при дворе отца, отлученные от матерей, которых они даже редко видят. То же самое и дочери в отношении отцов.

Другое, что следует отметить,— что все чиновники, высшие и низшие, и вся знать относительно царей называют себя холопами, то есть царскими рабами, и если они подписывают имя под каким-нибудь прошением, то ставят его в уменьшительной форме: "холоп Ивашко Бутурлин".

В царских кладовых хранится множество роскошной одежды с той целью, чтобы знатные лица могли брать её оттуда, когда прибывают послы или вообще нужно появиться перед народом, а если они причинят ей какую-нибудь порчу, то обязаны уплатить известную сумму денег казначею и возместить убыток. Но теперь это уже не так. Они имеют свои одежды, и притом разнообразные и великолепные, и многие, особенно те, которые постоянно должны находиться при дворе, хранят во дворце по крайней мере один наряд, чтобы не надо было идти за ним домой, если вдруг понадобится выйти к народу.

О куриях, или приказах, посольских домах и представительствах иностранных государей

Мы уже описали в § 2 основные курии, или приказы, которые так называются от слова "приказать", ибо в них издаются приказы. Таких приказов большое множество, и из-за обширности города в каждом из них разбираются дела только тех лиц, которые ему принадлежат. В каждом имеются списки всех имён, к нему относящихся, так что никто не может скрываться. Самый главный приказ тот, который называется посольским. В нём разбираются все дела иностранцев и все тяжбы первостепенной важности. Здесь иностранцев также судят и подвергают аресту. Во главе этого приказа стоит высший из царских министров. Сюда приходят почти ежедневно многие чиновники-иностранцы, чтобы выразить начальнику свою покорность и почтение и высказать, если есть у них какие-нибудь предложения. В этом приказе аккуратно записаны имена всех иностранцев, чтобы никто не мог сбежать. Здесь также от приезжающих требуют подорожную. Тут же хранятся письма иностранных правителей, если их не нужно было непосредственно представить царям, и здесь ведутся дела с послами. Сюда доставляются от почтаря все письма, прибывающие в Москву, до того, как их переписывают и отсылают за ее пределы, и из-за этого получается, что многие письма разглашаются и искажаются. Отдельные провинции имеют свои приказы, куда они обращаются и где рассматриваются их дела. Остальные приказы мы достаточно описали выше.

Кроме того, есть ещё особый дом для послов, просторный и вмещающий много семей, весь каменный. Туда заезжает всякий, кто прибывает сюда в звании посла или посланника. Здесь разрешено также бесплатно жить резидентам (если у них нет особого дома). Бывает, живёт здесь и кое-кто из иностранных купцов — персов, турок, армян,— но за плату. Если же сюда не поселяют кого-нибудь из иностранцев, приезжающих по какому-то делу, то поселяют в другом месте, бесплатно, и он может там жить до тех пор, пока закончит все дела. В нынешнем году там находятся четыре министра иностранных государей. Первый — резидент и посланник пресветлейшего короля Польши. Он теперь живёт в посольском доме. Второй — комиссар шведского короля. Третий — комиссар Дании. Эти двое живут здесь уже много лет как местные граждане, занимаются купеческими и другими делами, опекают и поддерживают лютеран, за которых вступаются перед высшим приказом, если в этом бывает надобность. Четвёртый — резидент голландцев, тоже здесь уже много лет, имеет свой дворец в Немецкой слободе. Его обязанность — опекать находящихся здесь голландцев и продвигать их дела. Из остальных правителей никто не держит здесь своих министров. Для католического дела было бы большой поддержкой, если бы августейший цесарь, по крайней мере во время войны против турок, имел здесь также своего министра.

Об аптеках и медицине

Аптек в этом огромном городе, да и во всем государстве, только две, и они принадлежат не какому-либо частному фармацевту, а самим царям. Первая находится В Кремлёном городе, где живут цари, в самой их резиденции, вторая — в городе. Из первой ничего не продаётся или продаётся редко, все лекарства изготовляются только для дворца. Из второй продают за деньги любому. Обеими управляет один из дьяков. Ему подчинены медики, аптекари и хирурги. В определённые дни он появляется в первой аптеке и приказывает, дает поручения, что нужно сделать. А каждую аптеку еще возглавляет другой подьячий, так называемый канцелярист, который сидит там ежедневно все время, пока изготовляют лекарства. Ему показывают все рецепты, и он дает указания аптекарям. Без его разрешения ничего не делается, все обращаются к нему, он заботится о доставке недостающих лекарств. Присяжных царских лекарей пять: три лютеранина, один кальвинист, один католик. Первый лекарь когда-то был костоправам, но, благодаря тому, что удачно вскрыл царю вену и хорошо знает характеры россиян, царь назначил его доктором. Об остальных трёх, кроме католика, которого в прошлом году прислал сюда его священное цесарское величество, я не знаю, откуда они прибыли. Присяжных аптекарей четверо или пятеро, все очень опытные а своём искусстве, и, кроме них, ещё другие юноши, как ученики, так и помощники. Всем им платят из доходов аптек, и притом довольно щедро. Последние четыре аптекаря получают в год не менее двух тысяч рейнских флоринов, а первый ещё немного, больше, не считая ещё богатых гонораров и доходов от пациентов. Первый аптекарь получает девятьсот флоринов в год, второй и третий немного меньше, четвертый, триста, и плата эта с заслугами возрастает. Юноши же, еще мало сведущие в этом искусстве, получают по 60, а иногда и по девяносто флоринов.

Обязанности лекарей — ежедневно (кроме праздников) утром появляться в главной аптеке, получать приказания от дьяка или подьячего, проверять, изготовлены ли прописанные лекарства, заказывать то, чего в аптеке недостает. Затем они посещают тех больных, которых им указывает дьяк или подьячий, составляют реляции о состоянии здоровья, особенно если это кто-то из важных лиц при дворе. В остальном никто из присяжных лекарей не обязан посещать каждого больного, к которому его не посылают, а если он сам туда приходит или из милости помогает ещё другим, которые ему не поручены, то народ и знать за это его весьма возносят и он получает от этого большое удовлетворение. Среди пунктов, по которым лекари присягают, есть два особых: первый — никогда не прописывать и не давать больному лекарства, которое склоняет к нарушению русского поста; второе — ничего не прописывать больным, что изготовляется из мощей, черепов или какого-нибудь другого человеческого члена, или, жира, а также из мяса змей, жаб, пауков и тому подобное.

Обязанность аптекарей — каждый день утром появляться в своих аптеках и изготолять то, что им предписано. Они заняты до тех пор, пока всё закончат, а это бывает обычно с восьми часов утра до двух или трёх, а иногда приходится, задерживаться и до четырёх, а в остальное время они свободны и не имеют по аптеке других забот, кроме того, что должны напоминать дьяку или подьячему о недостающих лекарствах. Никто из них не решается частным образом продавать свои лекарства. Иногда они это делают, но только тайно, хотя вообще предпочитают раздавать даром, чем подвергать себя опасности. Костоправы также сидят ежедневно здесь же, в аптеке, и выполняют приказания. Жалованье каждого из них едва превышает 120 германских флоринов, но им разрешается частным образом обслуживать кого угодно, и они имеют большие доходы. Из этих лекарей, аптекарей, костоправов дьяк выбирает тех, которые отправляются с войском в походы.

О деньгах москвитян

Об этом можно сказать много разного, но если вкратце, то следующее. Деньги у них только чисто серебряные и делятся на три класса, а именно: копейка, деньга и полушка. Одна копейка несколько больше нашего круцифера, деньга — это полкопейки. Полушка — половина деньги, это самая маленькая монета. Три копейки называются один алтын, десять — одна гривна. Двадцать пять копеек называются полполтины. Сто — один рубль. Пять копеек стоят три наших чешских гроша, десять — шесть грошей. Двадцать пять — пол-империала, сто — трёх флоринов. Эти деньги серебряные, но, бывает, что к ним примешивают посеребренные медные — для обмана, но их из числа других выбрасывают. Несколько лет тому назад отчеканили также медные монеты и назвали их "чехи", но они не имели успеха (имеется в виду попытка царского правительства выпустить в обращение наравне с серебряной медную монету — прим. пнр.). Империалов к золотых монет обычно не чеканят, разве только как почётные деньги, которые, например, раздаёт великий князь офицерам, после какого-нибудь похода, как это было в последние годя. Наш чеканный империал, говорят, стоит здесь пятьдесят пять или самое большое пятьдесят шесть, копеек, то есть тридцать три богемских гроша. Поэтому тот, кто свои деньги переводит в империалы в Германии и добавляет на каждый по четыре или пять грошей, терпит убытки. За золотой обычно дают сто семнадцать копеек, то есть три флорина десять грошей. Иногда дают сто двадцать, то есть три флорина двенадцать грошей, так что, выгоднее прибывать с этой монетой, чем с другой.

Поскольку иностранцы привозят империалы и дукаты, у них имеются определённые лавки, которые занимаются обменом денег, так, чтобы иностранцы, едущие за границу и желающие обратить мелкую монету в крупную, могли сюда приходить и здесь этот обмен совершать. Точно так же, если кто прибывает с крупными деньгами, допустим, империалами или золотыми, здесь же меняет их на ходовую монету. Эти их деньги имеют хождение по всей империи, вплоть до Вильны в Литве. Для тех, кто приезжает сюда, лучше всего свои деньги обменять в пограничных местах и обратить их в московские деньги, т. к. обычно там за империал или золотой можно получить больше, чем в Москве. А уезжающим следует иметь в виду, что обратить мелкие московские деньги в империалы лучше в Москве, ибо за границей, особенно в Польше, они стоят дороже, чем здесь.

О правосудии и казнях

Русские не имеют письменного законодательства, воля государя и сената — высший закон. Но они придерживаются образа правления своих предшественников, все приговоры которых, аккуратно записанные, они сохраняют. Обвиняемые, как только их приводят в тюрьму, подвергаются допросу, и их допрашивают непрерывно, пока не установят истину, а установив, тотчас переходят к экзекуции. В том они достойны похвалы, что никому не дают долго сидеть в тюрьме, хотя из-за поспешности происходят многие ошибки. Высшему наказанию подвергаются за убийство и воровство, но воровство только тяжкое, ещё за распространение ереси и редко за прелюбодеяние— разве только уж очень позорное. Остальные, более мелкие, преступления обычно караются кнутами (это особый род плети). Для наказания нет специально предназначенного места, выбирают или то, на котором совершено преступление, или какое-нибудь другое по усмотрению судьи. Из казней применяются отсечение головы, а иногда, по степени злодеяния, ещё и рук и ног, повешение, сожжение, закапывание в землю. Голову отсекают не мечом, а топором, таким образом, когда осужденный прибывает к месту казни, ему бросают какое-нибудь бревно из ближайшего забора или изгороди, осуждённый выслушивает приговор, который ему зачитывают, трижды осеняет себя крестным знамением, если он русский, и, повернувшись к зрителям, говорит: "простите меня" — и тут же ложится на землю, скрестив несвязанные руки на спине, голову кладёт на бревно, и один из палачей её отрубает, одним ли ударом или несколькими. Специального места для повешения тоже нет, а виселицу постоянно перевозят на то место, где должна совершаться казнь. Осуждённых вешают на толстой плетёной верёвке, и они висят на небольшом расстоянии от перекладины. Тому, кого вешают, надевают на голову митру или белую повязку с красным крестом, которая закрывает всё лицо. Руки у всех осужденных всегда свободны. Я видел, как приговорённый к повешению крестился так долго, как мог. Если верёвка обрывается (однажды это случилось на моих глазах), его со смехом поднимают с земли и снова вздёргивают вверх с ещё большим ожесточением. Для сожжения не складывают костра, а строят как бы маленькие домики, в них через потолок осужденных опускают вниз, а там поджигают солому, в которой они задыхаются и сгорают. В землю обычно закапывают женщин-мужеубийц, зарывают их стоя, по горло, так, что голова торчит наружу, и её заклёвывают вороны или загрызают собаки, если их не прогонит приставленный здесь сторож, или наступает смерть от голода. Никто из священников не провожает осуждённого к месту казни. Они идут одни, свободно, без оков, между двух стрельцов, с горящей свечой, вслед за мальчиком, несущим впереди святой образ. За три дня до смерти (это редко и из высшей милости) к ним зовут попа, который принимает исповедь и причащает, а больше потом уже ничем им не служит. Трижды в год цари из милосердия некоторых осуждённых выпускают из тюрьмы на свободу. В первый раз к пасхе выпускают двенадцать, потом к рождеству христову ещё двенадцать и ещё столько же ко дню рождения самого царя. Те перед освобождением клянутся на кресте, что больше не будут совершать преступлений. В ночь перед пасхой сам великий князь обходит все тюрьмы и целует сидящих там обвиняемых. Это же делают царские принцессы со всем двором, и тоже ночью.

О войске как пешем, так и конном

Всё войско делится на три класса. Первый состоит из пехотинцев, второй — легкая конница (desultorii), третий — конница. Пешее войско делится на солдат и стрельцов. Солдаты выше по достоинству. Солдатами называют тех, которые имеют свои избы, землю и даже деревни. Их большое множество, готовых в любое время идти воевать. Стрельцы — это те, которые живут на царское жалованье, и когда они не на службе, они занимаются механическими ремёслами. Вокруг Москвы их около двадцати тысяч. Одни живут в царском дворе, другие — в разных частях города, третьи разосланы по соседним укреплениям. Никто не носит оружия, кроме тех, кто действительно находится на службе. Последние же имеют на боку копье, ружье, бердыш или романский топор. Когда они на службе или куда-нибудь сопровождают царя, то надевают кафтаны, которые получают в своих куриях, или приказах, а по окончания службы опять сдают их туда же. Кафтанов четыре: белый, зеленый, красный и синий. Стрельцы весьма неспокойны и по любому поводу нагоняют ужас на Москву. Во главе войска, как пешего, так и конного, стоят офицеры, русские или иностранцы. Военных учений либо совсем не бывает, либо лишь кое-где и редко. В своих приказах их судят, там же они получают жалованье, туда же подают челобитные. То же относится и к офицерам. Воинские должности распределяются так: на первом месте — генерал, на втором — генерал-майор, на третьем — полковник, на четвёртом — поручик-майор, на пятом — капитан конницы, на шестом — поручик или лейтенант, на седьмом — прапорщик. В прежние времена офицеры, говорят, получали большое жалованье, но сейчас вынуждены довольствоваться весьма скромным. Когда готовится военный поход, они не набирают солдат, а лишь дают указы, кому следует выступать. Сыновья воинов все остаются воинами, поэтому войско сохраняет свою численность и постоянно растет, преемственно от поколения к поколению. Все они живут на царское жалованье, которое выплачивается и на детей и жен. Если кто из офицеров умирает, в том числе и иностранец, то оставшимся после них женам и детям дается определённое жалованье, в зависимости от должности мужа. Жёнам оно выплачивается до перемены их положения или до смерти, детям — пока они не подрастут для какой-нибудь службы. Офицерам половина жалованья даётся деньгами, половина — собольими шкурками или какими-нибудь другими, которые сильно обесценены, так что при продаже они едва получают за них половину.

Краткое описание города, слобод и империи

Город Москва — очень большой, расположен на равнине, на широте 55 градусов и нескольких минут. Стоит на трёх реках: Москва, от которой он взял свое название, судоходная, протекает с западной стороны; Неглинная, пересекающая посредине; Яуза, подходящая с восточной стороны. Делится Москва на четыре общины. Первая — Кремлёный город, в котором живут цари, как мы уже говорили выше. Вторая — Китай-город, где ведётся вся торговля. Здесь лавки со всевозможными товарами. Тут же находится и посольский дом и дом провинциальный, который у них называется Гостиный двор, или дом для приезжих. Он очень большой. Здесь останавливаются приезжие купцы всех наций, прибывающие в Москву по торговым делам. Они за постой платят. При доме имеются разные лавки, которые сдаются внаем купцам, и погреба для торговцев вином. Здесь возвышаются самые главные церкви, среди них церковь Св. Троицы, в которую в вербное воскресенье из своей кафедральной церкви проходит патриарх и там, надев епископское платье, выступает для благословения паствы и других церемоний этого дня. Этот город окружен стеной. Третий— Белый город, тоже окруженный особой стеной, в которой имеют свои дома большинство купцов и люди разного сословия, но здесь нет особых лавок. Четвёртый — Земляной город, его населяют почти одни только стрельцы, и делится он на свои слободы. Этот город огибает оба предыдущих с северной стороны. Он очень большой, окружён валом и рвом. А вся столица в целом называется Великий царствующий город, то есть великая столица империи. Отсюда в сочинения некоторых историков и географов закралась ошибка — они делят этот город на три: один — Кремлёный, другой — Китай, третий — Царь-город. Большинство лавок в этом городе расположено в превосходном порядке, так что для определённых товаров отведены опредёленные улицы, например, здесь продаются только ткани, там — дорогие меха, в другом месте — более дешёвые, в третьем — сукна.

Ворота этих городов не имеют подъемных мостов, а закрываются крепкими дверьми, но никогда не запираются так, чтобы нельзя было легко их открыть даже ночью. У ворот стоят стрелецкие посты, около каждых ворот имеются одна-две пушки, уже довольно глубоко погрузившиеся в землю, так как город давно никем не осаждался. У ворот Кремлёного города стоят две огромные пушки под покровом. Улицы, имеющие свои особые названия, широкие и довольно правильные, вымощены брёвнами, наподобие мостов, прокладываемых через болота. Отдельные города делятся на свои приказы или кварталы, во главе которых стоят определённые чиновники. Последние имеют списки и держат в поле зрения всех своих подопечных, так что никто не может легко сбежать, что весьма удивительно при таком множестве самых разных людей. Строения в основном деревянные, просторные, у некоторых два бревенчатых перекрытия, у некоторых только одно, окружены изгородью, или, как они говорят, забором. Исключая хижины для прислуги, немного таких, которые выходят окнами на улицу, ибо находятся они подальше от ворот, а в промежутке построен двор. Почти у каждого есть сады, которые они научились разводить от немцев. Из-за такой обширности строений неизбежно получается, что и сам город раскинулся так широко. Дома бояр и других чиновников очень чистые, но избы прислуги и простонародья полны дыма, ибо они имеют не камины, а печи, которые, когда топятся, наполняют всю комнату невыносимым дымом и отсюда называются "чёрные избы". Встречаются также и большие красивые каменные здания, которые у них называются "палаты". Их довольно много. После недавнего пожара многие знатные лица строят себе дома охотнее из камня, чем из дерева. Да и купцы, потерпевшие в прошлом году большие убытки, когда лавки их сгорели дотла, теперь строят каменные. Но и каменные дома обычно тёмные, частично из-за толстых стен. частично из-за непропорционально маленьких окон.

Церкви в основном, за исключением лишь самых маленьких, каменные. Некоторые насчитывают их, вместе с монастырями, до тысячи семисот сорока. Каждая имеет своего попа. Кроме этих, многие знатные лица при своём доме имеют частные церкви, построенные для своих молитв. Очень красивые церкви у дома князя Голицына и у недавно обезглавленного боярина Шакловитого. Эти все построены наподобие старой греческой церкви, круглые и тёмные, украшенные пятью башнями с куполами, на каждом куполе возвышается тяжёлый крест и, чтобы его не качало ветром, укрёплен подпорками. В церковь людей созывают звоном колоколов, которых здесь большое множество. Они, как и у нас, звонят во время пожара. Большинство бояр в своём доме имеют часовни или молельни, в которых совершают для них богослужения домашние попы, как бы капелланы, специально нанятые для этого.

Слободы — это не что иное, как округа или районы, отведённые для жительства какому-то определённому сословию людей, и находятся они (за исключением стрелецких слобод, образующих город) на положении предместий. Такова Ямская слобода, в которой живут ямщики, всегда готовые ехать куда угодно. Из неё назначаются ямщики, которые по милости царей даются уезжающим. В остальное время эти ямщики с лошадьми и телегами, а зимой с санями стоят на улицах, готовые любого за небольшую плату быстро довезти через город куда угодно. Это очень удобно для тех, кто не в состоянии или не хочет дома держать лошадей, ибо они всегда имеют их на улицах, готовых к услугам. Панскую, или Польскую, слободу населяют черкасы или поляки, заброшенные сюда в разные войны. Солдатская слобода иначе называется Бутырки. Здесь живут только солдаты, о которых мы говорили выше. Ещё есть Турецкая слобода. Армянская, Китайская, Персидская. Немецкая слобода, или Кукуй, называемая так от протекающей здесь речки, более опрятная и нарядная, чем другие. Живут здесь одни только немцы, много в ней красивых каменных палат, выстроенных немцами и голландцами недавно для своего жилья. Остальные строения деревянные, но достаточно просторные. Едва ли найдёшь здесь дом без сада, притом сады цветущие, плодоносные и красивые. Садоводство здесь ввели немцы. Как и в других слободах, и в этой во главе стоит один из придворных, что составляет специальную его должность, здесь его курия, или приказ, в котором постоянно караулят стрельцы. Спасская слобода — в ней живут одни только каменщики. Пушкарская слобода, где живут пушкари. Драгомилова слобода, или Девичья, названная так от находящегося поблизости изящного Девичьего монастыря, расположенного на ровной широкой площади. В нём живут около ста двадцати монашек. Все эти слободы опоясывают город вокруг и придают ему огромные размеры.

Что же касается размеров империи, то в нее входят следующие провинции: Московская, Владимирская, Рязанская, огромное Сибирское царство — Сибирью называют всю область от Тобольска, столицы Сибири, до Альбазина, у китайской границы,— Бельская, Тверская, Новгородская, Псковская, Двинская провинции, Устюг, Вологда, Белое озеро, Ярославская, Ростовская, Суздальская, Вятская, Пермская, Югорская, Печорская, Обдорская, Кандорская, Поморская, Лапландия, большою частью которой они владеют, Черемиссия, Мордовия, царства Казанское и Астраханское, княжества Северное (Северское —прим. авт.), Киевское и Смоленское. Каждая из этих областей достойна особого описания. Граничит же эта обширная империя на востоке с татарами-ногайцами, на юге — с крымскими татарами, на западе — с Литвой и Ливонией, Финляндией и Швецией, на севере — с Лапландией, Ледовитым океаном, Новой Землей. Тянется она по долготе от Кольского полуострова на берегах северной Лапландии до Астрахани на юго-востоке на 4260 верст, то есть 852 немецких мили, а по широте от границ Ливонии до пределов Сибири на 4 400 верст, то есть 880 миль.

О торговле и достопримечательностях

Здесь обращаются всякого рода товары, которые привозят из разных частей света как иностранцы, так и сами москвитяне. Сюда прибывают персы, армяне, греки и даже турки, привозят ковры, шёлк, хлопчатник, жемчуг, драгоценные камни и этим торгуют. Из Китая сами москвитяне привозят траву чай, темсуй (temsui — это какая-то масса наподобие глины с удивительными свойствами), шёлк, разные дорогие материи, бадьян, китайскую хину и другие редчайшие корни и травы. В прежние времена остальная торговля велась через Каффу в Крымской Татарии, некогда цветущий город,— пока она была под властью Москвы. Теперь же, когда верх взяли татары, все привозится через Архангельск, этот порт очень знаменит и весьма доходен для царской казны. От него ежегодно в казну прибывает больше ста тысяч золотых. Расположен он на Севере, у берегов реки Двины и Белого моря. В прежние годы через этот порт все ввозили англичане, но после того, как они казнили короля Карла I, их изгнали из этого края и место их заняли голландцы, которые здесь теперь главенствуют и привозят на своих кораблях всяческие товары, какие только имеются в Голландии. От самой Москвы этот порт отстоит примерно на триста миль, и купцы обычно совершают этот путь за три недели, так распределяя свои повозки, чтобы всегда иметь свежих лошадей. Каждый год много купцов, иностранных и местных, отправляются в путь около 20 июля, прибывают сюда примерно 15 августа и ждут голландских кораблей, которые при попутном ветре приходят к концу августа. Тогда они забирают свои товары и нагружают корабли русскими. В конце сентября они отчаливают. Купцы же со своими товарами возвращаются домой и прибывают туда обычно в начале декабря. Через эту торговлю с голландцами здесь получают почти все, что есть в других странах, и притом за умеренную плату, за исключением свежих лимонов и апельсинов, которые ещё довольно редки, так как из-за холода их трудно доставлять. Вино испанское, голландское, французское привозится в изобилии, так что часто употребляется даже в семьях скромного достатка. Испанское вино, которое здесь называют романским, продается почти по той же цене, что в нашей Германии. Белое вино, откуда бы его ни привезли, называют рейнским, оно разнообразное и, благодаря своему качеству, дороже. Красное называется церковным, ибо издавна россияне употребляли его для причастия, оно сравнительно дешевле. За него берётся мало пошлины или вовсе не берётся, а за белое, наоборот, надо довольно много платить. Россияне теперь опасаются, что нынешняя война между французами и голландцами помешает ввозу вин и многих других товаров. Официальным посланникам иностранных государей даётся право получать через этот порт по десять бочек любого вина без всякой пошлины.

Главной достопримечательностью москвитян является кожа, которую называют местным словом "юхть" (юфть — особая выделка кожи рослого быка или коровы — прим. пер.). Способ её изготовления они никому не желают сообщать. Другая достопримечательность — стекло, которое иностранцы везде называют московским, а у русских называется "слюда". Добывается она из скалы близ Соловецкого монастыря. Монастырь этот находится на острове в Северном море. Половина отдаётся царю, со второй половины живёт монастырь. Выработкой занимаются одни только монахи. Раньше она была очень дешёвой, а теперь заметно подорожала, так её стали в большом количестве вывозить иностранцы. Третья достопримечательность — редкие ценные шкуры: соболей, чёрных лисиц, чёрных и белых зайцев, белых медведей, горностаев, выхухолей, т. н. белок и других редких животных — удивительно дорогие. Есть более дешёвые — это шкурки обыкновенных зайцев, похожих на наших. Здесь их называют "русаки", и шкурки их продаются недорого. Четвёртая достопримечательность — поташ. Это порошок из какого-то песка, смешанного с измельчённой соломой. Его назначения я не знаю, но он ценится высоко и вывозится в большом количестве в Персию, Армению и Турцию (поташ использовался для изготовления мыла и других моющих средств, в том числе для промывания шерсти и в красильном деле — прим. пер.). Пятая — пенька, это трава или кустарник наподобие льна, из которой, размельчив её на волокна, изготовляют холст. Морж — морское животное, жир и шкура которого широко продаются. Нерпа — другое морское животное, кожа которого особенно хороша для обивки сундуков. Наливное — это прозрачное яблоко, как бы полное сока. Положенное на солнце, оно сочится, и всё через него видно. Они настолько нежны, что их нельзя далеко перевозить. Растут такие яблоки около города Митрова (Дмитрова, на реке Яхроме, неподалёку от Москвы — прим. пер.). Кап — особое дерево, на палящем солнце делается мягким, наподобие тряпки. Из него делаются разные сосуды — блюда, чаши, трости, которые можно как угодно изгибать. Такими сосудами обычно пользуются за столом цари. Встречаются здесь также очень старые кедры, некоторые редкие терновые деревья и красные ивы. Икра из рыбьих яиц бывает двоякого рода: спрессованная в сплошную массу или простая, похожая на яйца раков, ее вывозят в большом количестве в другие страны. К достопримечательностям я отношу также дыни. которые в этой холодной стране растут в огромном количестве, и такие большие, что иностранцы с трудом могут поверить, если сами не увидят, к тому же они очень мясистые и сладкие. Остальное, я думаю, здесь такое же, как и в других странах.

О нравах, характере, искусствах москвитян, их обращении с иностранцами

По своей природе русские очень способны ко всяким наукам, но безграмотны и темны из-за отсутствия у них обучения и образования. Это нельзя исправить, если не распространять здесь знания. Постигают они всё не спокойно, а стремительно, жадно, неистово. Они восприимчивы также к овладению всякими искусствами, как изящными, так и механическими, но изделия их крупные, грубые, непрочные. В том, что они изучают на родине, они очень искусны, но учиться за границу не ездят, а если бы ездили, то могли бы ввести в своё отечество искусства всех стран. Иноземные мастера, как, например, ювелиры, иногда, хотя и очень редко, имеют учеников из москвитян, но секретов своего искусства им не показывают, а некоторые вовсе не принимают их в обучение, как стекольных дел мастера, которым, впрочем, запрещено обучать и немцев. Коварны они чрезвычайно, склонны к хитрости и обману. Купцы сами признаются, что по утрам молят бога, чтобы он послал им как можно больше покупателей-иностранцев, которых им гораздо легче обманывать. Ремёсла у них в основном те же, что и в других странах, но, как я говорил, изделия грубые и неотесанные. У заказчика за работу просят вперёд деньги, но работу не отдают без больших трудностей и хитростей. Редко они нанимаются поденно, а чаще на всю работу, за которую не принимаются, пока не заключён договор, но затем работают с удивительной поспешностью и, если внимательно не следить заканчивают кое-как. Как слуги, они хороши и ловки, но прислуга стоит относительно дорого: иностранцы платят каждому без питания рубль в месяц, т. е. три немецких флорина, а с питанием — шесть, семь, а некоторым и восемь рублей в год.

Иван Петрович — это значит Иван сын Петра. Все они пользуются отчествами, как прозвищами, а фамилий не имеют, за исключением немногих, например, Петр Федорович Долгорукий, то есть Петр сын Федора Долгорукий. К питию они весьма склонны, и мужчины и женщины, и какой бы большой ни поднести им стакан водки или пива, выпивают до дна, даже натощак или будучи уже пьяными. Видимо, в долгий пост они питием утоляют голод.

Праздники и воскресенья проводят в питии: этот порок распространён и у других народов, у москвитян ему тем более не приходится удивляться, ибо для переваривания грубой пищи, которой они питаются, нужна водка, которая даже в малом количестве многим кружит головы. Гостям здесь по обыкновению подносят сначала рюмку водки, потом пива, а если гости особо почётные, то вина и кое-что из сластей. Такой обычай соблюдается и среди немцев. У простого народа обычный напиток квас или брага, приготовляется из воды и теста, кисловатый и довольно вкусный. Они охотно подносят его любому путнику и всякому, кто попросит. Из кушаний особо любимы чеснок, лук, огурцы; чеснок и лук они мелко рубят, затем немного толкут в ступе, заливают квасом и с удовольствием едят ложками. Огурцы свежие, как собирают с поля, так без всяких приправ прямо в кожуре едят, или разрезают на несколько частей и, также залив квасом, едят, иногда прибавив немного холодного мяса. Знать питается немного благороднее, но приправ к блюдам, кроме чеснока и лука, употребляет мало, да и блюда обычно полусырые. Некоторые, однако, в еде уже подражают немцам. Салфеток и ножей на стол не кладут. Столы у них длинные, а не круглые. Общий у них обычай после обеда немного поспать и отдохнуть. Это обыкновенно делает и прислуга. Историки рассказывают, что царя Дмитрия (которого они считают самозванцем) будто бы из-за того и заподозрили и не сочли за истинного москвитянина, что он после обеда не спал.

Несколько раз мы отведали кушанья с царского стола, присылавшиеся то нам, то господину польскому резиденту, но обычно не могли их есть, прежде чем они не были заново сварены, пережарены и вновь приготовлены, т. к. все было полусырое. Зайцев, голубей и телят они не едят, или едят очень немногие. Зайцев — потому что они запрещены у евреев. Голубей — потому что в их образе явился дух святой.

В простом народе процветают некоторые несложные весёлые игры, как, например, бросание гвоздя в железное кольцо, попадание в косточки, расположенные в определённом порядке. Но особенно в ходу качание как на канате, подвязанном к перекладине — такие качели воздвигнуты для публики в деревнях и городах,— так и на доске, положенной в равновесии. Этой забавой особенно услаждаются женщины. Среди более почтенных и знати процветает игра с пешками, которую мы называем шках. Мы видели, как этим повсюду занимаются купцы и обыватели в лавках; карты среди русских не употребляются.

Что говорят о женщинах, будто мужья их не любят, если не бьют, уже, кажется, устарело и вообще неправда. Но правда то, что, если мужья их когда и побьют, они не жалуются и легко прощают. Женщины появляются, где много публики, и притом в большом количестве, как у нас еврейки, сидят в лавках, продают шелка, ленты и так далее, разгуливают в шубах, плавно шествуют в высоких башмаках, из-за которых не могут бегать и ходить быстро. Лица свои они расписывают удивительным образом, знатные женщины особенно. Они выдёргивают свои брови с помощью какого-то порошка, а затем, как мне рассказывали, подрисовывают их чёрной краской в виде большого круга, поэтому выглядят, как совы. В остальном они одеваются наподобие турчанок.

С иностранцами теперь обращаются гуманнее, чем прежде. Если кто из иностранцев желает сюда приехать, он должен сначала на первой пограничной заставе доложить о своем прибытии воеводе, а тот не пустит его в Москву, пока не получит из столицы разрешения на въезд, поэтому бывает, что приходится долго ждать на границе. Тех, которые прибывают сюда по воле иностранных государей, везут от самой границы безденёжно на царских лошадях с провожатым, которого назначает воевода и который называется "пристав". То же самое на обратном пути. Без такого пристава дороги очень опасны, а с ним совершенно надёжны. Такого рода приезжим тотчас по прибытии назначается постой либо в посольском дворе, либо где-нибудь в другом месте, где они содержатся под стражей, пока они не представят привезенные с собой грамоты или не доложат о цели своего приезда. После этого сразу им дозволяется располагаться и появляться среди публики.

Оружия обычно не носят, даже знатные, если не отправляются в чужие края. Но люди среднего сословия имеют на поясе длинные ножи, которые легко режут и вонзаются. Отправляясь в дальний путь, они целуются на прощание и так же встречают приезжающих. Баней пользуются очень часто.

Никто не приезжает сюда ради того, чтобы посмотреть эти провинции, как это принято в других государствах Европы. Недавно однако, три итальянских господина приезжали сюда с такой целью, имея рекомендательные грамоты от пресветлейшего короля Польши. Сначала их любезно принял князь Голицын, но потом их задержали, заподозрили в них шпионов, чуть было не арестовали и отпустили, только получив точную информацию от польского двора. Если сюда прибывают мастера или знатоки военного дела, то их нелегко отпускают, но любезно увещевают поступить на службу их величеств, а если они уж однажды соглашаются, то их потом с трудом отпускают или не отпускают вовсе.

Нищих здесь огромное множество, предающихся безделью и пьянству. Просят они обычно именем Христа и своего царя по такой формуле: "Для ради Христа и великого государя пожалуй денежку".

Когда московские купцы отправляются в другие страны, они обычно привозят с собой нескольких мастеров и музыкантов, которым обещают всякие чудеса, но ничего не выполняют и всячески понуждают перейти в свою веру, особенно католиков. Они убеждают наняться к ним на время, но бумаги, непонятные иностранцам, составляют на свой лад и превратно толкуют, так что те, подписав свое имя, попадают в вечное рабство. Это испытали несколько юношей, привезённые недавно возвратившимися послами частью из Чехии, частью из Польши. Среди них двое знатных молодых людей Герман де Шардон и Петр Линксвейлер. Им обещали всяческую свободу, но когда завлекли их сюда, то не разрешили им ходить в католический храм и вообще выходить куда-либо, пока не обратили их в свою веру. Сами же они никого из своей страны не выпускают и очень строго следят, чтобы не было возможности какому-нибудь иностранцу уехать вместе с послами, если нет у него разрешения.

Климат и почвы

Климат здесь не такой суровый, как это везде считают, а погода мягкая, не менее, чем в других странах. Снег обычно начинает выпадать примерно в середине октября, но затем то снова пропадет, то держится стойко, и так до середины апреля. Зима хоть и продолжительная, но терпимая, за исключением примерно четырёх недель в ноябре и декабре, когда она жестоко лютует, а потом уже меньше. А в остальное время погода обычно ясная, туманы редкие и недолгие, иногда ветры, но не слишком сильные, громы и молнии, но не очень частые, дожди чаще. Лето умеренно прохладное, за исключением трёех-четырёх недель, когда оно, как и зима, невыносимо. По рассказам людей, знающих разные страны, оно в эту пору похоже на лето в самых жарких районах Италии. Ночи же всегда холодные. Солнце в самые длинные дни остается над горизонтом с половиной часов, а ночь, включая и сумерки, продолжается едва три часа. Часто, гуляя летом в саду около дома, я мог еще в половине одиннадцатого без труда читать, а после второго часа снова приниматься за чтение.

Земля богатая и плодородная, сеют здесь в начале мая, жнут в августе, а собрав хлеб, вскоре снова пашут и сеют на зиму. Хлеба земля даёт много, поэтому он продаётся дёшево. Чёрный ржаной хлеб полезнее белого, который не умеют хорошо размалывать. Мяса тоже изобилие, и оно недорого, множество также и дичи, за исключением оленей. Много кур и особенно куропаток, которых здесь не загоняют в сети, а стреляют. Они продаются по очень низкой цене, наравне с цыплятами, а то и дешевле. Озёра и реки полны рыбы, крупной и мелкой, живая рыба дорога, так как трудно её доставлять в другие места, ибо той, которую ловят в реке Москве и других соседних реках, недостаёт для такого большого населения. А в остальном, солёная, высушенная на солнце, копчёная, а зимой мороженая — замораживают ещё живую и называют такую рыбу свежей,— покупается оптом по умеренной цене. Больше всего ценится белая рыба огромных размеров. Свежая, она очень вкусная. Стерлядь с чёрной кожей, с гребнем на длинном носу, сама тоже длинная и без костей, считается одной из самых деликатных. Имеются также лососи, огромные осетры, большущие карпы и другие, обыкновенные. Всякое продовольствие нам приносят домой сами русские, так что нет надобности выходить в лавки, разве что вдруг что-нибудь потребуется. Сыра и свежего масла русские употребляют мало, и потому здесь этого мало и изготовляют, а больше пьют молоко и какую-то из него закваску. Фруктов здесь множество — яблок, земляники красной и чёрной, но груши очень редки, вишни и грецких орехов совсем нет, разве что привозные. Лещины изобилие, из неё приготовляют также масло. Есть ещё какая-то красная ягода, которую у них называют брусникой. Её здесь огромное количество. Приготовляют из неё кисловатый напиток, который они и предписывают больным в жару. Других корней и трав тоже много, хотя они не такого вкуса и не такой зрелости, как в других странах: редиска, салат, репа, латук, петрушка, капуста. Земля почти вся в основном ровная, выступают кое-где небольшие холмы, больших скал и гор нет, кроме как в Ногайской Татарии. Почва песчаная, особенно в области, называемой Московией, но не слишком. Леса огромные, но дрова тем не менее дорогие из-за множества проживающих здесь людей. Добывают и камень, очень удобный для построек, белый и мягкий. Много и железа, найденного немцами, которое добывают в двадцати милях от Москвы. Серебряных и золотых приисков нет, ибо ведь не всякая земля приносит всё.

Об обучении, типографиях. и важнейших книгах

Я уже часто упоминал о том, что у россиян нет обучения, нет у них школ ни гуманитарных, ни философских, ни богословских, нет академий: с отходом от истиянной веры, когда они перешли в греческий раскол, все это также погибло. Кроме чтения и письма, да и то только на местном языке, не учатся ничему, да и учатся из огромного числа юношей лишь немногие. Шесть лет назад два монаха из Венеции, по языку и обычаям греки, прибыли сюда, чтобы обучать греческой и латинской грамоте. Они были встречены с благосклонностью, получали большое жалованье от патриарха, но успех имели ничтожный или весьма малый. Латыни они никого до сих пор не научили, ибо сами в этом языке немного смыслят, а в греческом преуспели немногим больше, но это язык варварский, обиходный, а не тот некогда цветущий эллинский язык, в котором они и сами не блещут. Один из них два года назад уехал, а другой упорно продолжает обучать. И это единственный учитель, к которому патриарх обычно обращается со своими сомнениями, а тот внушает ему всё, что хочет. Мы можем привести некоторый образчик его учености: однажды на вопрос патриарха, верят ли иезуиты и доминиканцы в одно и то же, одной ли они веры, он ответил, что вовсе нет, что между ними большая разница. Если бы он имел в виду различия школьной доктрины, то можно было бы его не винить, но насчёт веры его нельзя оправдать никак, ибо он хотел таким образом настроить патриарха против нас и убедить его в том, что мы в вере противоречим всем. В другой раз у него спросили, почему не осталась в древней церковной доктрине формула освящения, состоящая в словах Христа: "Сие есть тело мое"? Он ответил, что спор этот не представляет никакой трудности, присутствует ли там Христос по этой латинской формуле, или по формуле св. Златоуста, важно, что он там присутствует, и этого достаточно для жертвоприношения. Подобными сведениями он просвещает их и относительно остальных артикулов греческой веры.

Патриарх содержит многих учеников, ибо боярские сыновья и другие обыватели не видят большой пользы в учении, а чтобы хоть кто-нибудь учился, настоятели собирают юношей и дают им средства к жизни. Среди них многие уже взрослые, женатые. Больше всего здесь таких, которые готовят себя к церковному званию. Учителя, о которых мы упоминали, чтобы здесь быть принятыми и закрепиться, распространяли чистые выдумки, хвастались своими победами над вероучением иезуитов, поляков, над польскими магнатами и высшими духовными лицами, уверяли, что те более привержены к греческим обычаям, чем к латинским, и тому подобное, чем обычно прельщаются еретики.

Типография в Москве одна, разделена на много классов, и в ней принимают печатать книги, которые должны иметь разрешение царя или патриарха. Есть ещё другая знаменитая типография, в Киеве, где имеются и русский и латинский шрифты. Но москвитяне не принимают ни одной книги, напечатанной в Киеве, из-за ненависти к киевлянам. Им кажется подозрительным всё, что приходит из других мест. Уместно будет здесь перечислить важнейшие книги, напечатанные в московской типографии, которые сейчас имеют наибольшее хождение. Они делятся на два класса. К первому классу относятся церковные книги, которые в определенное время читаются в церкви, ко второму — те, которыми пользуются вне церкви. Многие из них, доставленные мне разными путями, я читал, а некоторые только видел.

(Дальше идёт перечень религиозной литературы, прочитанной И. Давидом).

Иржи Давид. Современное состояние Великой России или Московии / пер. Ю. Е. Копелевича // Вопросы истории, № 3, 1968, стр. 93-97

Иржи Давид. Современное состояние Великой России или Московии / пер. Ю. Е. Копелевича // Вопросы истории, № 4, 1968, стр. 139-144